В один из октябрьских дней Эд сидел у себя дома и отдыхал. Он, включив телевизор в гостиной, уселся в уютное кресло и стал разглядывать творящуюся за окном непогоду. Его взору представились «ангельские близнецы», которых не смогла скрыть сплошная стена дождя. Их силуэты молча стояли во мраке бури, периодически освещаемые разрядами молний.
- Привет, народ! – заговорило лицо на телеэкране. – С вами я, ваш любимый Джо Хаус, в моём старом шоу в новом формате. Как вам наш канал, ребят?! Думаю, название «Новостная Сеть Калифорнии» самое то для таких «крутых шишек», как мы, хе-хе…
В любом случае, я хожу вокруг да около. Знаете что, народ? Мне кажется, что наша программа требуют больше «красок». Да-да, больше крутости, больше свежих идей и больше значимых людей. К чему это я веду, спросите вы? А к тому, что, несмотря на недавнюю смерть Генри Уайта – второго после меня по величине вестника субкультур из Рорин Бэй, - у нас остаются передовые люди, один из которых пришёл к нам сегодня в студию.
Здравствуйте, мистер Блэквуд!
Эдвард перевёл свой взгляд с окна на телевизор и, несколько секунд посмотрев туда, вернулся к прежнему делу: он теперь терпеть не мог облик Филиппа Блэквуда. Тот сегодня выглядел особенно отвратительно для детектива, имея улыбчивую оболочку от Уолта Диснея и тёмную душу от Аль Капоне.
Когда бизнесмен завёл свою речь о том, сколько прогрессивного делает его компания для себя и окружающей её среды, Паркер захотел уйти на кухню, чтобы заварить кофе. В процессе готовки ему вспомнилось несколько выпусков «Рорин Белла», вышедших после летнего инцидента: в них говорилось, вспоминал отдыхающий, о том, что неизвестный наёмник, устранив Рудольфа Робинсона по дороге в университет, воспользовался его личиной, чтобы близко подобраться к администрации высшего заведения и тоже ликвидировать её, за что и был убит силами правопорядка (по крайней мере, так сообщали в газете). Помимо этого, там же писалось про нахождение убийцы Уайта, банкрот «Атлант Билдингз» и оккупацию её бывших офисов «Ребел Клотинг», высадку американцев на Луне и признание Рональда Брэнигана невменяемым.
Последняя новость прошлась по душе Эда, словно нож его обезумевшего «друга» по руке. Как оказалось, в славном округе Дель-Норте последней действовавшей психбольницей был «Мунсайд», и поэтому, чтобы не осложнять себя строительством новых зданий, суд постановил, что Рон будет переведён в другие места, где станет лечиться от своего смертоносного недуга. Это как раз и пугало детектива, ведь он прекрасно понимал, насколько далеки другие «психушки» отсюда. Если в одну из них поместят Брэнигана, то бывший архитектор начнёт себя чувствовать одиноким, брошенным друзьями человеком. День ото дня заключённый будет угасать, терять свою волю в закрытом от всех пространстве и, как предполагал Эд, видев арестованного с расшатанной психикой, наложит на себя руки. Да, Паркер сочувствовал судьбе своего бывшего одноклассника, но понимал, что найти другого выхода из этого дела он не смог…
Вдруг из телевизора послышалось что-то, что позвало детектива в гостиную с наполовину налитой кружкой кофе. Тем временем, на экране виднелось лицо Фила.
- Да, я не ожидал такого от своего собственного сына, - говорил бизнесмен с грустной гримасой. – Подумать только, несколько лет назад Том заявлял мне, что никогда не простит бывшей возлюбленной такую измену. Однако недавно выяснилось, что он сам не против такого рода отношений с афроамериканцем, который с ним хотел разрушить нашу либеральную и равноправную компанию!
- Да, мне жаль вас, мистер Блэквуд. Кстати, вы знаете, что это был за чёрный?
- Нет, к сожалению, нет. Мне, как потерпевшему, сообщили, что полиция обыскала его дом, нашла доказательства причастности к нападкам на мою фирму, но не его самого. Похоже, этот аферист использовал свою способность одеваться в разнообразные костюмы на полную и скрылся от глаз доблестных офицеров. Надеюсь, ненадолго.
- Да, я тоже… Тем не менее, у меня есть ещё один вопрос: ходят слухи, что вы, в качестве наказания, вычеркните Тома из своего завещания. Скажите, это правда?!
- Совершенно верно. Не думайте, что эта мера слишком сурова: он, на минуточку, старался разрушить нашу компанию, которая с давних пор борется за интересы молодых поколений и внедряет в наше великое общество передовые технологии. Не сочувствуете дьяволу, дети, иначе он поработит вас и лишит права голоса.