— Как ты помнишь, Паулина снова мне звонила. Хочет, чтобы я помог ей вернуть дом и квартиру.
— В каком смысле «вернуть»? Когда это они были ее?
— Я тебе просто пересказываю ее слова.
— Ладно. И что ты ей ответил?
— Что душеприказчик не я.
— А она разве не знала?
— Знала, но я повторил. Тогда она стала настаивать. Сделала мне, понимаешь ли, предложение, от которого очень трудно отказаться. — Апонте замолчал и уткнулся в тарелку.
— Что за предложение?
— Я получу квартиру, если помогу ей получить дом. — На сей раз Апонте взглянул на него в упор. Улисес машинально повернулся к входу в ресторан и взялся за телефон.
— Она не в Каракасе. Не переживай. Ты что, думаешь, мы тебе засаду устроили?
— Ну как же мне не переживать? Душеприказчик по-прежнему твой отец. Он разве передумал?
— Нет, конечно. Но в последнее время у меня такое впечатление, что он плох здоровьем. Жаль будет, если старик вдруг скончается, а мы все окажемся подвешены в воздухе.
— В прошлый раз ты говорил, он здоров как бык.
— Так и есть, но жизнь полна неожиданностей. Особенно в восемьдесят один. Сегодня ты отлично себя чувствуешь, а завтра одной ногой в могиле. Мы с Паулиной это обговорили, и знаешь, что она сделала? Выписала на меня доверенность: если мой старикан сыграет в ящик, дела по завещанию генерала Айялы перейдут ко мне.
— Так, значит, на аннулировании они больше не настаивают?
— Вроде бы нет.
— Что ж. Я вижу, ты все для себя решил. А меня зачем позвал?
— Затем, что тебе важно это знать. Я никогда от тебя ничего не скрывал. Не люблю сюрпризов. Кроме того, я хотел тебе сказать, что не собираюсь принимать предложение Паулины. Поскольку уверен, что ты предложишь мне кое-что получше.
— Ты что несешь вообще?
— Улисес, меня не интересует квартира. Я хочу дом. С таким участком можно ого-го как развернуться. Представь себе — отель в «Аргонавтах»!
Улисес подумал про папки дона Пако и «Гумбольдт».
— Отель в пустыне. Ну почему бы и нет?
— В пустыне? Отель у парка Лос-Чоррос. У склона Авилы! Только вообрази. И тебе оттуда что-нибудь обломится.
— Не понимаю.
— Если вдруг — не дай бог, конечно, — случится, что мой старик помрет и я стану душеприказчиком, я могу получить дом, а ты квартиру.
— Квартира и так моя.
— Не твоя, а почти твоя. Но ты рискуешь остаться с носом. Поэтому, чтоб ты убедился, как близко я принимаю твою ситуацию, предлагаю тебе, помимо квартиры, небольшую комиссию, как только дом окажется у меня в собственности. Тебе всего-то и надо подписать бумагу, по которой дом переходит во владение управляемого мной фонда. В новых уставных документах «Симпатии к собакам» ты будешь числиться в совете директоров. А они вступят в силу прямо в день открытия, когда станет ясно, что все сделано согласно договоренности.
— А что, если твой старик крепче, чем ты думаешь, и я успею запустить фонд вовремя сам?
— Чтобы запустить его вовремя, нужно растаможить оборудование, лекарства и корм. Один мой звонок, и все это тебе доставят на следующей неделе. Проблема в том, что мой контакт в Ла-Гуайре может и уплыть. Вот так внезапно.
— В жизни полно неожиданностей.
— Совершенно верно, Улисито. Вижу, ты начинаешь меня понимать.
— Не называй меня Улисито.
Апонте поднял руки, как бы сдаваясь, и захохотал.
— Я понимаю, тебе неприятно. Фонд — дело красивое, благое, но знаешь, сколько собак выкидывают на улицу каждый день? Сотни. Только в Каракасе. А представь — по всей стране? Тысячи и тысячи, наверное. Ну, спасете вы парочку — и что? К тому же, если ты в конце концов останешься без квартиры, какой смысл был все это проворачивать?
— Что проворачивать?
— Мартин тебя насквозь видел, Улисито. Это уж потом, когда совсем головой поехал, он решил взять тебя с улицы, просто чтобы позлить своих детей. Ты был последний бездомный пес, которого он привел домой. Но все равно он знал, что ты женился на Паулине ради квартиры.
Улисес смертельно побледнел.
— Так что скажешь? — настойчиво спросил Апонте.
— Сколько у меня времени?
— Если за две недели до открытия ты со мной не свяжешься, я буду вынужден обратиться к Паулине. Усек?
— Усек.
— Отлично. А теперь будь добр, скажи свой пароль от телефона: я сотру, что ты там назаписы-вал. — Быстрым движением Апонте схватил телефон Улисеса и показал ему экран блокировки, по которому было видно, что диктофон работает.
Улисес промямлил пароль. Апонте остановил запись и стер файл. Продолжая копаться в телефоне, он заметил: