— Например?
— Всякое странное. Самое странное, что у тебя по венам нацистская подлодка плавает.
Они посмеялись.
— Но теперь худшее позади.
— Да, лицо у тебя теперь не как у покойника.
— Расскажи, удалось что-то сделать за эти дни?
— Все идет как по маслу. Не беспокойся.
— Никаких новостей?
— Только с адвокатом проблемка. Не знаю уж, как он узнал про Надин, но приперся сюда, хотел тебя видеть. Я сказал, не получится, тогда он взбесился. Пришлось его остудить.
— Правильно сделал.
— Не нравится мне этот тип. Лучше не упускать его из виду. Когда окрепнешь, позвони ему.
— Окей.
На следующее утро Улисес сам дошел до кухни за первой чашкой кофе. Встретили его улыбками. Вместе молча выпили кофе. Все словно встало на свои места.
— Надо бы нам провести совещание, посмотреть, как движемся, — сказал наконец Улисес.
В эту минуту раздался крик. Сеньора Кармен выходила к воротам, а теперь прибежала обратно.
— Снова собаку подбросили! — сообщила она взволнованно.
— Мертвую? — уточнила Мариела.
— Какое там! Живую, здоровенную такую.
— Кто подбросил? — спросил Улисес.
— Я никого не видела, — сказала сеньора Кармен.
Пошли к воротам. Раскрыли створки на несколько сантиметров, выглянули: собака была на месте. Улисес протиснулся наружу и встал возле нее. Она сидела на задних лапах, вытянув передние по струнке, как бы в ожидании. Даже сидя она доставала Улисесу до пупка.
— Что это за порода? — удивился Улисес.
— Леонбергер, — сказала Мариела, — немецкая. Нам один раз такого привозили, помнишь, Хесус?
— Да, но тот поменьше был.
Улисес заглянул собаке в глаза, а собака заглянула в глаза ему.
Он почувствовал, как невидимая озорная рука сжимает ему сердце.
— Никогда в жизни не видел такого большого и красивого пса, — наконец произнес он и погладил леонбергера по голове.
Тот поднялся, медленно помахал пушистым хвостом, и все поразились его истинным размерам.
Улисес заметил ошейник, утопил руку в шерсти и нашел бляху с кличкой.
— Ирос, — объявил он. — Его зовут Ирос.
34
Телефона на бляхе не было. Только имя, в котором даже не поймешь, куда ставить ударение. Улисес считал, что на первый слог. Все остальные — что на второй. Странная кличка в любом случае.
«Начинается на „И“, как у собак Элизабет», — подумал Улисес.
Образ Надин на секунду соткался в сознании и улетучился.
Мариела сделала несколько фотографий Ироса. — Загружу в соцсети. Это первый подопечный нашего фонда.
— Мы пока не знаем, бросили его или он просто потерялся, — заметил Хесус.
— Сейчас выясним, — сказал Улисес.
Ирос появился на камерах примерно в четыре часа ночи. Он осторожно, словно мул по краю пропасти, брел посередине улицы. Вид у него был усталый, как будто он пришел издалека. Дважды пес присаживался передохнуть, а потом продолжал путь к «Аргонавтам». У ворот лег на тротуар и стал ждать.
— Бедняжка! Он заблудился, — сказала Мариела.
— Непохоже. Присмотрись. — Улисес отмотал запись назад: — Вот он останавливается, но явно знает, куда идти дальше. Он как бедуин в пустыне. Вам так не кажется?
Мариела с Хесусом переглянулись.
— Никуда не сообщайте. Если такая собака потерялась, хозяева сами на нас выйдут. Или переполошат весь город. Появится кто-то и сможет доказать, что собака его, — отдадим. Но этого не случится. Ирос — дар, посланный Богом.
— Улисес, если хочешь, можешь взять его себе. Мы понимаем ситуацию, — сказала Мариела.
— Какую ситуацию? Подойдите-ка и сами скажите мне: бывают у потеряшек такие морды?
Ироса пока привязали к двери ванной, рядом с кухней, у лестницы. Поставили тазик с водой, которую он тут же выхлебал, обслюнявив все края.
Улисес ухватил обеими руками его огромную голову и велел остальным:
— Взгляните в эти глаза и скажите: бывают такие у потеряшек?
Ирос поднял морду и тяжело задышал. Как и все остальное в нем, глаза были громадные. Два бездонных черных зрачка. Легкое расходящееся косоглазие. Мариела с Хесусом подошли поближе и впервые дотронулись до Ироса. Тот спокойно наблюдал за ними.
Две крупные слезы скатились по щекам Мариелы.
— Простите, — сказала она, смущенно хохотнув, — сама не знаю, что со мной.
— Да, пожалуй, нервным его не назовешь, — заметил Хесус, у которого тоже стоял ком в горле.
Сеньора Кармен слушала их из кухни, пока разделывала курицу.
— Он не влезет ни в один вольер, — прикинул Хесус.
— Тогда нужно держать его в саду. Только вот неизвестно, как с ним поладят Майкл, Сонни и Фре-до, — сказала Мариела.