К счастью, профессиональная принадлежность нападавших не вызывала вопросов. Обычная полицейская форма выдавала их с головой. А одного я даже узнал — почтенный старший констебль Юркинсон пыхтел впереди прочих, как паровоз.
Охватив комнату быстрым взглядом, воззрился на Веру. Надо отдать должное — глаз она не отвела. Да и никакого сожаления во взоре не обнаружилось. Скорее, смотрела с неким любопытством, словно пытаясь понять — что я отчебучу в следующий миг.
А ничего. Сопротивляться не буду. Тем более предпринимать бессмысленные попытки вырваться. Не настолько я спятил. Дергаться — означает лишний раз спровоцировать парней на грубость. А мне этого очень бы не хотелось.
— Чисто сработано, — с невероятно довольной физиономией заявил Юркинсон, хоть сам и пальцем при этом не пошевелил, — Пакуем и выводим!
Быстрый обыск — у меня изъяли оружие и горсть золотых монет. Составлением протокола, естественно, никто не озаботился. Из чего я сделал закономерный вывод, что вещей этих больше никогда не увижу.
За это время Вера успела приодеться. Девушка скрылась в соседней комнате и десяток секунд спустя показалась уже в тесных брюках и джинсовке, едва уместившейся на мощных плечах.
Меня подхватили и поволокли вниз. Кавалькада полицейских прошествовала по тесным коридорам, узким лестницам и клетушкам пролетов. Должно быть, процессия со стороны выглядела внушительно и устрашающе. Жаль, никто из жильцов не пожелал насладиться великолепным зрелищем.
Возле подъезда поджидал полицейский микроавтобус. Как же оперативно сработано — минуту назад тут бы и следа копов не нашлось! Значит, ждали. Готовились заранее. Вера будто знала, что я вынужденно окажусь у ее порога.
Внутрь вместились все. Я оказался надежно зажат между двумя мордоворотами в полицейской форме. Вера уселась четко напротив, так что возможность пожирать ее глазами оставалась всю дорогу.
— Хорошо же вы спелись, — бросил максимально издевательски, — И давно это? До того, как переспала с Юркинсоном? Или уже после?
Ответом послужил болезненный тычок локтем от соседа слева. Вера даже бровью не повела. Больше вопросов я не задавал, ограничившись тем, что дарил окружающим максимально саркастичные усмешки. На которые, впрочем, никто не отреагировал.
Улыбался не зря, ведь пока что все шло по плану. Чего-то подобного я ожидал. В том или ином виде.
Логика простая. Кто-то из подопечных — как выяснилось, Джонсон — стучал мафии. Эльза, вероятно, оказалась как-то связана с долгоживущими. Ну а про полицию и говорить не приходится. Они зачастую как будто получали информацию из первых рук. Исключив лишнее, останется принять последний вариант: Вера Портер. Стальная дева сотрудничает с органами правопорядка.
Так что своим пленением я даже доволен. Можно, конечно, просто заявиться в участок. Вот, мол, я — пришел с повинной. Но в таком случае гарантировать безопасность было бы сложнее. А сейчас я не просто сдался, но и попал именно в нужные руки. Теперь, по крайней мере, не исчезну внезапно без суда и следствия.
Ночные улицы опустели, движения почти не было, заторов тем более. До полицейского управления домчались быстро, заскучать не успел. Здесь все тем же манером меня препроводили внутрь, в просторную общую залу, безлюдную и притихшую.
Вера шла следом, как будто страхуя неумелых подручных. Они, впрочем, и сами неплохо справлялись. Меня усадили на жесткий стул возле стены, один из браслетов перекочевал с запястья на трубу отопления. Видать, так у них тут заведено. Пристегнув подопечного к батарее, господа полицейские как-то сразу потеряли интерес к моей скромной персоне. Сопровождающие растворились в недрах отделения, прочие занимались своими делами, начисто игнорируя задержанного. Вера устроилась за одним из столов неподалеку, изредка бросая на меня подозрительные взгляды.
Стул оказался не слишком удобным: пришлось изрядно поерзать, прежде чем удалось принять более-менее сносную позу. Развалился на спинке, боком подперев стену. Голова опустилась к плечу, скрывая довольную улыбку. Глаза невольно закрывались, навалилась накопленная за день усталость.
Улыбался я не просто так. Бессмысленные ерзания на месте преследовали еще одну цель. Удалось обнаружить то, чего не заметили нерадивые копы при беглом обыске: в кармане куртки все еще лежал ключ от наручников, позаимствованный у Джонсона. Освободиться от браслетов не составило бы труда, но я терпеливо ждал. Не стоит лишний раз нервировать людей просто для того, чтобы показать свою нешуточную удаль.
В соседнем кармане, как издевка, отыскалась незамеченная никем монета. Вот и все, что осталось от богатства, вынесенного Эльзой из хранилища. На сохранность остальной части золота я бы не стал рассчитывать. То, что рассыпалось в перевернутом автомобиле, можно считать счастливо утерянным. Какую-то часть, может, после длительных разбирательств и вернут. Но крайне незначительную. А то, что изъяли при обыске... скорее всего уже давно поделено между оперативниками.
Ожидание затягивалось, я стал понемногу задремывать. Никто не подходил, ничего не спрашивал. Про меня словно забыли. В голове плескалось сонливое равнодушие. Ровно до тех пор, пока очередной укол нехорошего предчувствия не заставил неожиданно встрепенуться.
В управлении, вроде бы, ничего не изменилось. Та же тишина и спокойствие, те же полупустые офисные боксы. Только у входа возникло новое действующее лицо.
Мрачная фигура в серо-зеленом мундире замерла у двери. Пару мгновений вошедший изучал залу, пока хищный взгляд не остановился на мне. Он удовлетворенно кивнул и шагнул вперед уверенной походкой человека, имеющего на то полное право.
Старый знакомец. Заправляющий на раскопках. И участвовавший в недавнем нападении на офис. Только вот ведь ирония судьбы: тогда меня хотели убить, а сейчас я нужен живым. Ибо «устройство» исчезло в неизвестном направлении.
Но что этот тип задумал? Неужели решил, что может просто зайти в полицейское управление и увести прочь задержанного? Не то чтобы я настолько важная птица, но какой-то порядок у копов все же должен соблюдаться!
А что, если это лонгер? Запоздалая догадка заставила поморщиться, как от зубной боли.
Это многое объясняло. И, казалось бы, ни на чем не основанную самоуверенность. И небывалую надменность. Привычку повелевать. А самое главное — скорость, силу и нечеловеческую удаль, продемонстрированную в бою.
Долгоживущим многое прощается. Закон всегда на их стороне. При прочих равных лонгеры как бы ровнее других. И все же... заявиться сюда выглядело несколько... самонадеянным.
Человек в сером на крейсерской скорости прошествовал сквозь управление, будто атомный ледоход через льды Северного моря. На хищной физиономии не возникло ни тени сомнений. А вот мне стало как-то не по себе. Неужели у сраного лонгера может получиться?
— Вы что-то хотели? — наконец-то дорогу вошедшему заступил один из полицейских.
А то мне уж представилось, что новоприбывшего вижу только я.
— Я забираю подозреваемого, — лонгер указал в мою сторону жестом, не терпящим возражений.
— Э-э-э... — от подобной наглости коп застыл с открытым ртом, — А на каком, собственно, основании?
Ответа он не дождался.
Серомундирный неотвратимо придвинулся, остановившись в двух шагах. Ненавидящий взгляд сверлил мне голову с въедливостью перфоратора. Под таким прессингом захотелось съежиться, свернуться калачиков и забиться куда-нибудь в темное укромное местечко.
— Полегче, мистер, — вокруг пришельца успела собраться стайка полицейских, — Вначале будьте добры предъявить полномочия.
Долгоживущий нехотя повернул голову. Окатил вопрошающего волной презрения.
— Не вмешивайтесь, парни, — голос лонгера просто-таки сочился угрозой, — Особый отдел!
Особый отдел? Да что с вами такое? Ничего поумнее придумать что ли не могут?
— А-а-а... Особый отдел! — с ехидцей протянул Юркинсон, — Вот оно что...
Он демонстративно потянул пулевик из кобуры. Остальные копы последовали примеру Пола. Но прежде чем оружие оказалось на свободе, произошел взрыв.