— А может, оно так и поступило, — сказал Сьюпеб.
«И не обнаружило никакого обнищания», — добавил он про себя.
Дверь в приемную отворилась. На пороге стоял первый на сегодня пациент, мистер Гордон Раги, бледный от нервного возбуждения.
— Вы все-таки пришли, — сказал доктор Сьюпеб.
Он глянул на часы: Раги появился раньше назначенного времени.
— Ублюдки! — отозвался Раги.
Это был высокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, хорошо одетый. По профессии он был брокером и работал на Монтгомери-стрит.
За спиной у Раги возникли двое полицейских в штатском. Они молча уставились на доктора Сьюпеба, ожидая дальнейших событий.
Роботы-репортеры вытянули вперед рецепторы, смахивающие на пожарные брандспойты, и поспешно принялись впитывать в себя информацию. На какое-то время все застыли в молчании.
— Проходите в кабинет, — сказал наконец доктор Сьюпеб мистеру Раги. — И давайте начнем с того, на чем остановились в прошлую пятницу.
— Вы арестованы, — тут же заявил один из копов в штатском. Он шагнул к доктору Сьюпебу и показал постановление об аресте. — Пройдемте с нами!
Он взял доктора Сьюпеба под локоть и потащил к двери. Второй коп уже пристроился с другого бока, в результате чего Сьюпеб оказался зажатым между ними. Все было проделано очень быстро и без суеты.
— Мне очень жаль, Гордон, — сказал доктор Сьюпеб, поворачивая голову в сторону мистера Раги. — Очевидно, я уже не сумею продолжить начатый курс лечения.
— Крысы хотят, чтобы я принимал лекарства, — с горечью отозвался Раги. — А ведь они прекрасно знают, что эти таблетки сделают меня больным. У меня такой организм, что эти таблетки для меня просто яд.
— Интересно проследить, — забормотал один из роботов-репортеров, обращаясь, скорее всего, к своей телеаудитории, — за лояльностью пациента по отношению к своему психоаналитику. Кстати, а почему должно быть иначе? Этот человек уже давно верит в возможности психоанализа.
— Шесть лет, — сказал ему Раги. — И при необходимости лечился бы еще столько же.
Аманда Коннерс начала тихо плакать в носовой платок.
Пока двое копов в штатском и целый наряд полицейских в форме сопровождали доктора Сьюпеба к патрульной машине, из толпы еще раз раздались громкие возгласы в его поддержку, правда, не очень активные. К тому же, толпа эта состояла в большинстве своем из людей далеко немолодых. Все они были из той, более ранней эпохи, когда психоанализ был весьма и весьма уважаемым ремеслом; как и сам доктор Сьюпеб, эти люди были частицей совсем иного времени. Ему очень хотелось увидеть здесь хотя бы пару молодых людей, но таковых в толпе не оказалось.
Человек с худым лицом, одетый в тяжелое пальто, сунул в рот филиппинскую сигару ручной работы «Бела Кинг», раскурил ее и выглянул из окна полицейского участка. Затем он проконсультировался с собственными часами и принялся беспокойно шагать по комнате. Когда он покончил с первой сигарой и уже взялся за другую, перед окном проехала полицейская машина. Он тут же поспешил наружу, на платформу разгрузки, где полиция уже готовилась к приемке доставленного арестанта.
— Доктор, — сказал он, — меня зовут Уайлдер Пэмброук. Мне бы хотелось переговорить с вами.
Он кивнул полицейским, и те отступили, оставив доктора Сьюпеба наедине с неизвестным.
— Пройдемте внутрь. Я временно занял комнату на втором этаже. Я задержу вас совсем ненадолго.
— Вы не из городской полиции, — сказал доктор Сьюпеб, окинув неизвестного острым взглядом. — Вы, скорее всего, из НП. — Теперь он казался встревоженным, но последовал за Пэмброуком, уже направившимся к лифту.
— Считайте меня просто заинтересованной стороной, — сказал тот и понизил голос, поскольку они проходили мимо группы копов. — Стороной, заинтересованной в том, чтобы вновь увидеть вас в вашем кабинете, вместе с вашими пациентами.
— У вас есть на это соответствующие полномочия? — спросил Сьюпеб.
— Думаю, да.
Спустилась кабина лифта, и они вошли в нее.
— Однако, чтобы вернуть вас в ваш кабинет, потребуется не меньше часа. Так что, пожалуйста, наберитесь терпения. — Пэмброук раскурил свежую сигару.
Сьюпебу он сигары не предложил.