Саня дожидался окончания рендера шестой серии, продолжая работать над кодом платформы.
Дзинь!
Наконец готово. Он загрузил видео и пошел в туалет. В этот момент завибрировал телефон. Придерживая одной рукой штаны, другой достал мобильник. София написала:
«Саша, новая серия! Я уже с закусками у компа. Смотришь?»
«Нет, есть дела, потом гляну.»
«Тогда я первая! Потом обсудим!»
София явно торопилась — быстро попрощалась и отключилась.
Неудобно было печатать одной рукой. Саня отправил короткое «Окей», закончил свои дела и вышел.
В окне виднелась безлунная ночь… Идеальное время для задуманного.
Он посмотрел на телефон, размышляя, стоит ли предупредить. Нет, в ночной атаке главное — внезапность. Какой смысл раскрывать свои планы?
С легким волнением и решительным настроем он вышел в коридор. Этой ночью все должно пойти по плану.
Глава 32
Ночное недоразумение
Саня остановился у двери спальни Рады Сергеевны и глубоко вздохнул. После недавней игровой сессии, наполненной флиртом и двусмысленными намеками, он ожидал продолжения. К тому же дверь оказалась приоткрыта.
В темноте спальни Саня различил лежащую на кровати фигуру. Дыхание спящей было ровным и глубоким. Он на мгновение замер в нерешительности — возможно, приоткрытая дверь была просто случайностью, а не приглашением?
Но что-то заставило его двигаться дальше. Стараясь ступать как можно тише, он приблизился к кровати. В тусклом свете из окна он увидел, как из-под тонкого одеяла выглядывают красивые длинные ноги. Одна ступня почти соскользнула с края.
Движимый заботой, он осторожно поймал ее. Реакция последовала мгновенно — нежная ножка в его руке вздрогнула, но сопротивление оказалось на удивление слабым, почти игривым.
— Это я, — успокаивающе прошептал он, мягко поглаживая. — Тише.
Сопротивление прекратилось, только пальчики поджались от волнения. Саня поймал вторую ступню.
— Нужно лучше укрываться, — шепнул он с напускной строгостью.
Девушка тихонько всхлипнула, когда он скользнул под одеяло. Ее прохладные ладони уперлись ему в грудь.
И тут что-то царапнуло его сознание. За время симуляций он досконально изучил каждый изгиб тела Рады Сергеевны, каждую ее реакцию. А сейчас все ощущалось иначе — и мягкость прикосновений, и дрожь тела, и даже едва уловимый девичий аромат… Аромат Рины.
Помимо очевидных изменений, были и другие признаки — например, клубничная зубная паста, которую он почувствовал ночью. Кто бы мог подумать, что эта холодная девушка выбирает такой сладкий вкус…
Внезапная догадка заставила его замереть. Но было уже поздно что-то менять.
Саня замер, будто весь мир вокруг остановился. В темноте комнаты он почувствовал, как его рука продолжает удерживать ее ладонь — теплую, немного дрожащую. Было в этом что-то нежное, едва уловимое, что-то, что заставило его сердце биться чаще. Он видел лишь смутные очертания ее лица, но чувствовал, как нарастает еле ощутимое напряжение.
Рина не убрала руки, и вместо этого ее пальцы, осторожно, как бы нерешительно, скользнули вверх по его запястью. Это было прикосновение, полное молчаливого доверия и тонкой нежности. Ее дыхание стало чуть тяжелее, будто она боролась с чем-то внутри себя, стараясь не нарушить хрупкое равновесие между ними.
Саня медленно наклонился ближе, чувствуя, как от их близости воздух в комнате становится все плотнее, насыщеннее. Остановившись в паре сантиметров от ее лица, он заглянул в ее глаза, едва видимые в полумраке. Они встретились взглядом, и в этот момент стало ясно — слов не нужно. Они понимали друг друга без них.
Он осторожно провел пальцем по ее щеке, ощущая, как она прикрыла глаза, позволяя себе раствориться в этом мгновении. Все остальное исчезло: дневные заботы, суета, сомнения. Остались только они — вдвоем в этой тишине, где каждый жест говорил больше, чем могли бы сказать любые слова.
Наклонившись, он прикоснулся губами к ее лбу, будто обещая защитить ее от всех тревог и волнений. Рина, словно почувствовав эту обещанную защиту, скользнула ближе, опершись головой ему на плечо. Они молчали, просто наслаждаясь тишиной и друг другом, зная, что эти мгновения — хрупкие и бесценные.
Саня мягко погладил ее плечо, ощущая, как ее дыхание стало ровнее. Он вспоминал, как раньше Рина, также уткнувшись головой ему в плечо, едва уловимо шептала его имя. В этот момент, когда он снова держал ее в своих объятиях, прошлое и настоящее слились в одно целое. Саня уловил знакомый аромат ее волос, который раз за разом напоминал ему о тех ночах, когда они оба были ближе, чем могли бы признаться друг другу вслух. Ему вспоминались моменты, когда она задерживала дыхание при его прикосновениях, или когда, едва ощутимо прижавшись к нему, ее рука скользила по его плечу, оставаясь дольше, чем это было необходимо.
Рина чуть сжала его руку, будто ощущая то же самое. Между ними не осталось секретов, лишь негласное понимание — каждая деталь их близости была знакома и дорога. Их связь была теми несказанными словами, которые висели в воздухе, каждым взглядом, каждым прикосновением.
Саня почувствовал, как Рина едва заметно сдвинулась ближе, и их тела соприкоснулись в этом приглушенном, тихом полумраке. Ее ладонь скользнула вдоль его плеча, оставаясь на мгновение, словно спрашивая разрешения, а затем мягко прижалась к его спине и опустилась ниже, схватившись за ягодицу.
Он ответил на ее молчаливый жест, просунув руку ей между ног, чувствуя, как в этом прикосновении раскрывается вся нежность и близость, что связывали их столь долгое время.
Она отозвалась на его прикосновение, чуть выгнувшись навстречу, и на ее губах заиграла тихая, едва заметная улыбка, полная доверия и принятия. Это движение было простым, но говорило обо всем — о том, как они знали и понимали друг друга, как многозначительна была каждая деталь их молчаливого общения.
Он медленно провел рукой по ее спине, ощущая, как ее дыхание стало чуть чаще, и в этом ритме, едва уловимым, сквозила готовность отдаться моменту, открыться перед ним целиком, без лишних слов. Рина прижалась к нему сильнее, и, когда он наклонился, чтобы коснуться ее шеи, она тихо выдохнула его имя, словно тайну, доверенную только ему.
Их поцелуй был глубоким, мягким, насыщенным всеми несказанными словами и чувствами, накопленными за время, что они провели вместе. Это был момент единения, где не было ничего лишнего, лишь их двоих — близких, понимающих друг друга, делящих этот тихий, наполненный смыслом миг.
Рина обвила его за шею, притягивая к себе ближе, и их взгляды встретились — в ее глазах читалось столько доверия и мягкой решимости, что Саня ощутил тепло, разливающееся по всему телу. Саня медленно наклонился, их дыхания смешались, и этот момент, насыщенный скрытым смыслом, словно задержался во времени.
В темноте комнаты, вдали от всего мира, они были только вдвоем. Все слова потеряли значение, оставляя лишь бесконечную нежность и близость. Их руки находили друг друга, очерчивая границы, которые больше не нуждались в объяснениях, и когда ее губы коснулись его внизу, в комнате осталась лишь тишина и ритм их сердец, переплетенных в одно…
В темноте спальни двое продолжали расширять границы дозволенного, пока в другой комнате настоящая Рада Сергеевна грустно смотрела в потолок.
— Эх, Саша… какой же ты глупенький, — прошептала она, натягивая одеяло до глаз…
Утро началось около семи — Саня никогда не спал долго, сказался приобретенный в симуляциях навык «младенческого сна». На кухне его встретила невыспавшаяся Рада Сергеевна. В домашнем платье с круглым вырезом и растрепанными волосами, падающими на плечи, она выглядела непривычно уязвимой. Под глазами залегли тени — похоже, ночь для нее тоже выдалась беспокойной.
— Доброе утро, Саша, — она подавила зевок.