Глава 2
Открытое противостояние
Закрыв дверь квартиры, Саня помог Раде Сергеевне пройти внутрь. После целого дня отсутствия в помещении царила кромешная тьма.
— Рада Сергеевна, осторожнее, — предупредил Саня, но не успел договорить, как она ударилась мизинцем о подставку для обуви.
— Ай! Мой мизинчик… — она вскрикнула от боли, из глаз брызнули слезы. Рада Сергеевна повисла на Сане, пытаясь онемевшей рукой нащупать ушибленное место.
Ее телефон подал сигнал о сообщении. Она вздрогнула, машинально отвернулась и торопливо взглянула на экран.
— Не двигайтесь, я включу свет, — сказал Саня, протягивая руку к выключателю.
— Хорошо, — кивнула она, убирая телефон.
Но Саня вдруг замер:
— Вообще-то, ушиб с другой стороны.
— Я… я знаю! — словно решившись на что-то, Рада Сергеевна резко подалась вперед.
Она весьма решительно прижала Саню к стене, накрыв его руку своей прохладной ладонью. Пряди ее волос скользнули по его лицу — прохладные и шелковистые, как струи воды.
— Саша… — позвала она и, помедлив, глубоко вздохнула: — Милый… Давай не будем включать свет. Так лучше.
Саня удивленно посмотрел на нее. Такое обращение, такое поведение… сегодня она была необычайно смелой.
Раз уж она настроена так решительно, он не мог ее разочаровать. Легко сменив их позиции, он прижал учительницу к стене:
— Хорошо, если ты не хочешь света… — он запнулся, непривычно было называть ее просто по имени после стольких «Рада Сергеевна». — Если ты не хочешь, Рада, не будем. Пройдем немного вперед, там диван.
— Д-да… веди, я за тобой, — она слегка заикалась от волнения.
Ее ноги все еще плохо слушались, поэтому она обвила руками его шею, прижимаясь вплотную. Саня хорошо знал ее привычки после стольких симуляций и недавних встреч. Его рука устремилась по проторенному пути между ее ног…
Но только они начали входить во вкус…
БАМ!
Снаружи раздался оглушительный стук в дверь. Прочная дверь даже задрожала — можно представить, с какой силой в нее стучали.
Саня глянул на дверь, но решил игнорировать — сейчас были дела поважнее. Они с Радой Сергеевной, не разжимая объятий, продвигались в глубь гостиной.
Она тоже не обратила внимания на шум. Добравшись до дивана, неожиданно властно скомандовала:
— Не двигайся, я сама!
— Дело не в том, что нельзя, просто твои движения… — Саня погладил ее по голове, но не договорил.
БАМ! БАМ! БАМ!!
Удары становились все громче, под конец это было уже настоящее избиение двери.
— Кто там может быть? — недовольно спросила Рада Сергеевна, отстраняясь. От ее властной уверенности не осталось и следа.
— Пойду посмотрю.
Прервавшись на самом интересном месте, Саня чувствовал себя неуютно. Кое-как поправив одежду, он попытался успокоить возбужденного бойца между ног. Потом направился к двери. Грохот не прекращался.
Саня открыл дверь, недовольно хмурясь:
— Кто…
Но увидев, кто стоит за дверью, осекся:
— Рина?
«Что⁈» Услышав это имя, Рада Сергеевна широко распахнула глаза. Ее руки машинально поправили одежду, сама она молниеносно отступила в дальний угол дивана.
К счастью, в комнате было темно — она видела силуэт в дверном проеме, но тот, кто стоял снаружи, вряд ли мог разглядеть ее. «Боже, только бы он выпроводил ее поскорее!» — мысленно взмолилась Рада Сергеевна.
Саня с удивлением разглядывал неожиданно появившуюся Рину. Впрочем, быстро взяв себя в руки, он догадался — скорее всего, это связано с тем, что он сегодня пропустил заседание кружка.
— Рина, что-то случилось?
Саня не приглашал ее войти — со своего места он не видел, успела ли Рада Сергеевна привести себя в порядок. Лучше дать ей больше времени.
Рина молчала, просто пристально глядя на него своими спокойными глазами.
— У меня что-то на лице? — Саня недоуменно потер щеку.
Рина по-прежнему молчала, ее взгляд скользнул по его шее. Там виднелись несколько бледно-красных следов… матовых. Точно такой оттенок помады был сегодня у Рады Сергеевны.
Взгляд Рины стал еще холоднее. Она перевела взгляд в глубину квартиры, хотя без света мало что могла разглядеть.
Саня с недоумением посмотрел на нее, его взгляд задержался на ее руках. Обычно бледная кожа ладоней сейчас была покрыта красными пятнами, особенно припухшей была внешняя сторона.
Очевидно, колотя в дверь, эта гордячка вложила в удары всю свою силу. Похоже, если бы могла — не просто стучала бы, а выломала дверь.