Мы остались одни в просторном кабинете. За широкими окнами сгущались сумерки, окрашивая кремлевские стены в глубокий пурпур и придавая величественному виду на Москву особую торжественность. Вдалеке виднелись очертания новых кварталов с узнаваемой архитектурой «умных» зданий — одно из многих свидетельств изменений, произошедших за последние десять лет.
— Как думаешь, справились? — спросил я, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Несмотря на годы президентства, я сохранил привычку расслабляться, когда рядом были только близкие.
Матвей развернул голографическую карту России, заполнившую воздух между нами. Миллионы точек данных складывались во впечатляющую картину преобразований: яркие центры инноваций в крупных городах, паутина высокоскоростных магистралей, соединяющих регионы, масштабные экологические проекты в Сибири.
— Цифры говорят сами за себя, — произнес он, активируя аналитическую панель. — За пять лет вывели страну в мировые лидеры по квантовым технологиям, перестроили систему образования, запустили масштабные научные проекты. Только в прошлом квартале — семнадцать прорывных открытий мирового уровня. Индекс человеческого развития вырос на восемнадцать пунктов. Даже оппозиция признает эффективность преобразований.
— Хотя не упускает возможности критиковать методы, — усмехнулся я.
— Конечно. — Матвей пролистал несколько виртуальных экранов. — Но даже они не могут отрицать результат. Восемьдесят семь процентов населения поддерживают курс реформ. Это беспрецедентный показатель.
Я едва заметно улыбнулся и перевел взгляд на отдельный экран, где мерцали строки данных Системы симуляции судьбы. За эти годы я развил ее до невероятной мощности — теперь она могла просчитывать последствия любого решения на сто лет вперед с точностью до десятых долей процента. Этот уникальный дар, доступный только мне, помогал выбирать оптимальные пути развития страны, видеть то, что оставалось скрытым от других политиков и аналитиков.
Сложнейшие алгоритмы, основанные на моем опыте бесчисленных симуляций, теперь работали в связке с квантовыми компьютерами, созданными в научных центрах России. Эта система стала настоящим оракулом, предсказывающим будущее с невероятной точностью. Конечно, о ее истинной природе знали только самые близкие.
Телефон на столе тихо завибрировал. Я почувствовал, как смягчилось мое лицо, когда прочитал сообщение от Романа — один из близнецов делился последними успехами в научной работе. Они с Дарьей заканчивали первый курс физтеха и уже успели отличиться, предложив оригинальное решение для квантовой криптографии. Причем Роман отвечал за теоретическую часть, а его сестра блестяще реализовывала практическую.
Я отправил короткий ответ, посмотрел на сына и сказал:
— У Ромы и Даши запрос на дополнительное финансирование их проекта. Аня при всей своей сдержанности не могла скрыть гордости их достижениями. Сообщила, что уже привлекла частных инвесторов.
— Она всегда умела находить ресурсы, — с уважением отметил Матвей.
— И правильно их распределять, — добавил я. — Помнишь, как она реорганизовала социальные программы? Эффективность выросла на тридцать процентов при тех же бюджетах.
Матвей посмотрел на часы — элегантный гаджет с голографическим экраном, подарок матери на окончание МГИМО.
— У Евы сегодня защита проекта на научной конференции в Сколково, — проговорил он. — Она просила поддержать морально, но я не успеваю.
— Знаю, — отозвался я, проводя рукой по воздуху и активируя еще один экран. — Алиса прислала фотографию с репетиции. Смотри.
На экране появилось изображение девушки с живыми карими глазами и решительным выражением лица. Она стояла перед аудиторией, жестикулируя со знакомой нашей семье экспрессией. Позади нее висела сложная голографическая схема какого-то устройства.
Семнадцатилетняя Ева пошла неожиданным путем — вместо психологии выбрала теоретическую физику. Впрочем, унаследованное от Алисы умение понимать людей помогало ей делать науку доступной даже для школьников. Ее просветительские ролики о сложных физических явлениях собирали миллионы просмотров.
— Алиса говорит, что полкафедры собралось на репетицию, — с гордостью сказал я. — Ее теория о квантовой запутанности в мезоскопических системах произвела фурор.