Следующий час прошел в обсуждениях с главами отделов. Технический директор уже прикидывал схему размещения серверного оборудования, HR-директор набрасывала план найма новых специалистов, а команда дизайнеров спорила о том, как лучше оформить новое пространство.
Вернувшись в машину, я открыл последний финансовый отчет. Семь миллионов зарегистрированных пользователей, из них три миллиона активных ежемесячно. Двадцать-тридцать тысяч новых регистраций каждый день. Трансляции, собирающие аудиторию до двухсот тысяч зрителей одновременно.
Конкуренты терялись в догадках, как мне это удается. Они не знали о бесценном опыте десятков прожитых в симуляциях жизней, где я уже сталкивался с подобными вызовами и находил решения.
Для них мои алгоритмы рекомендаций казались чудом — еще бы, точность попадания в интересы пользователя превышала 90%. А система монетизации позволяла создателям контента зарабатывать в три-четыре раза больше, чем на других площадках.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Алисы. Она спрашивала, во сколько я вернусь домой. Я посмотрел на часы и вдруг поймал свое отражение в зеркале заднего вида. След от пощечины Рины почти исчез, но что-то в глазах изменилось. Словно часть меня осталась там, в «Кофемании», с привкусом несбывшихся надежд на губах.
Я построил цифровую империю, создал новую реальность для миллионов людей. Но сегодня впервые задумался — может быть, погоня за успехом заставила меня пропустить что-то действительно важное? Эта мысль была непривычной, почти пугающей для человека, привыкшего просчитывать каждый шаг.
«Вы создаете новую цифровую реальность», — снова вспомнились слова аналитика. Я усмехнулся. Да, я создавал новую реальность.
Но старая, с ее живыми эмоциями и неподконтрольными чувствами, сегодня напомнила о себе звонкой пощечиной.
Глава 17
Почти год прошел с того дня, как я очнулся в теле восемнадцатилетнего одиннадцатиклассника. Иногда, просыпаясь по утрам, я все еще ожидал увидеть свою старую квартиру в Хабаровске, но реальность каждый раз напоминала — это новая жизнь, второй шанс, подаренный судьбой.
Последняя неделя выдалась насыщенной — выпускные экзамены, хотя с опытом десятков симуляций они показались до смешного простыми, последние приготовления к выпускному, встречи с подрядчиками по бизнесу. Вчера мои люди закончили обустраивать дом для родителей — просторный особняк всего в паре кварталов от моей резиденции, который я арендовал на время их приезда.
В аэропорту я нервно поглядывал на табло. Хоть формально эти люди и не были моими настоящими родителями, за год общения по телефону и видеосвязи я проникся к ним искренней теплотой. Родители прилетели всего на несколько дней — специально ради моего выпускного, но я планировал сделать каждый из этих дней особенным.
Они появились в зале прилета — невысокая женщина с добрыми глазами и подтянутый мужчина в строгом костюме. При виде меня мама замерла.
— Сашенька… — произнесла она дрожащим голосом. — Как же ты вырос!
Она бросилась ко мне, и я крепко обнял ее в ответ, чувствуя неожиданный ком в горле. Странное чувство — словно встреча с родными людьми, которых никогда раньше не видел.
Когда мы вышли на парковку, мама ахнула, увидев новенький черный «Гелендваген».
— Господи, Саша… это что, твоя машина? — спросила она.
— Да, мам. Нравится?
Отец обошел автомобиль, с явным трепетом касаясь идеально отполированного капота.
— Сын, такая машина стоит целое состояние… — проговорил он.
— Пап, — сказал я, открывая дверцу, — это только начало.
Их изумление только усилилось, когда мы подъехали к моему белому двухэтажному дому. При виде роскошного особняка с собственной территорией мама просто потеряла дар речи.
— Саша, — отец выглядел потрясенным, — откуда… как… это же миллионы!
— Десятки миллионов, пап, — спокойно ответил я. — Бизнес идет хорошо.
В гостиной их ждал сюрприз — праздничный семейный ужин, на котором присутствовали все близкие мне девушки. Алиса, элегантная в строгом черном платье, Рада, сменившая привычный образ учительницы на более свободный стиль, Ира с Анной Викторовной, и Лиза, чья естественная красота всегда притягивала взгляды.
— А это… — мама растерянно переводила взгляд с одной красавицы на другую.
— Мои девушки, — просто ответил я. — Каждая из них особенная.
За ужином, после первого шока, родители постепенно освоились. Анна Викторовна, как всегда безупречная в своей элегантности, очаровала их светской беседой. Алиса поразила глубиной суждений, а Рада — эрудицией. Даже юная Ира держалась с удивительным для ее возраста тактом.
Вечером родители переехали в подготовленный для них дом. Отец задержался в дверях.
— Санчо, — проговорил он, — не одобряю я… эту ситуацию. Как-то это не по-людски… Тебе, может, кажется, что они приняли все это, но ведь каждая женщина в душе — собственница… Ладно, — он махнул рукой, — главное, вижу, что ты действительно повзрослел, сынок. И добился невероятных успехов. Дай бог, чтобы не растерял нажитое.
Утром следующего дня в элитном ателье портной в последний раз проверял посадку костюма. Я смотрел в зеркало на свое отражение — молодое лицо, но глаза… В них читался опыт, который никак не мог уместиться в восемнадцать лет.
На выпускной я приехал в сопровождении своих девушек. Алиса и Лиза держались чуть в стороне, зато Ира гордо шла рядом, а Анна Викторовна, как мать выпускницы, блистала в дизайнерском вечернем платье. Рада, хоть и работала теперь в другой школе, пришла поддержать бывших учеников.
Юля, которую я недавно взял в свою компанию на должность аналитика, просто расцвела. Больше никакой забитости — в элегантном платье она выглядела настоящей бизнес-леди. Я намеренно держал дистанцию в отношениях с ней — несмотря на очевидную взаимную симпатию, понимал, что ее сверхчувствительная, ранимая душа не примет идею гарема. Я не мог и не хотел причинять ей боль, но взял под свое полное покровительство, обеспечив и работой, и финансовой поддержкой.
Рина была здесь по праву — одна из лучших выпускниц, президент школьного психологического кружка. В изумрудно-зеленом платье она затмевала всех красотой, но старательно избегала моих взглядов. Наша недавняя размолвка все еще отзывалась болью.
Татьяна Геннадьевна поднялась на сцену.
— Этот выпуск особенный, — начала она торжественно. Сказав несколько общих слов обо всех, она переключилась на меня. — … И сегодня я хочу отметить удивительную трансформацию, которую продемонстрировал Александр Воронцов. За один год он показал результаты, которыми может гордиться любая школа.
Виктор Андреевич взял слово следующим.
— Когда в начале года Александр решил сложнейшую олимпиадную задачу, я подумал — случайность, — произнес он с нескрываемой гордостью. — Но он раз за разом доказывал, что способен на большее. Победы на олимпиадах, уникальные решения, способность видеть математическую красоту там, где другие видят только формулы…
Елена Петровна, поднявшись на сцену после Виктора Андреевича, говорила с искренним волнением.
— За восемнадцать лет работы в школе я впервые вижу такую удивительную трансформацию ученика, — сказала она. — Александр не просто раскрыл свой потенциал — он показал всем нам, что нет ничего невозможного. Но, что еще важнее, никогда не забывал о своих одноклассниках. Помогал тем, кто нуждался в поддержке, организовывал дополнительные занятия, создавал возможности для развития каждого.
— Рада Сергеевна первой разглядела потенциал Александра, — добавила директор. — И ее вера в него полностью оправдалась.
После торжественных речей начался самый волнующий момент — вручение аттестатов. Татьяна Геннадьевна вызывала выпускников по одному. Когда назвали мое имя, я поднялся на сцену под громкие аплодисменты. Краем глаза заметил, как мама украдкой вытирает слезы, а отец гордо выпрямился в кресле.