Древаль Анастасия Алексеевна
Символ
ПРОЛОГ
"Я должна это сделать".
Клэр стоит на утесе. Ветер свистит в ушах, море бурлит и кипит, полное пены и обломков деревьев. Волны с отчаяньем бились об утес, тихо постанывая и уходя назад, готовясь к новому броску.
Я должна... - губы Клэр, пропитанные кровью и потрескавшиеся от морской соли, тихо повторяли эту фразу снова и снова. Ее мокрые волосы цвета осенних листьев растрепались и послушно повторяли движения разъяренного ветра. Дождь лил, и казалось, что сейчас случится потоп, который мог превзойти Ноев. Ее одежда намокла и обтягивала ее как водолазный костюм.
"Должна..."
Слеза покатилась по ее щеке. Молнии с силой обрушивались на землю, сжигая все на своем пути. Гром кричал, призывая девушку сделать прыжок.
Клэр закрыла глаза и наклонилась вперед. Свист ветра в ушах. Всплеск. Только шарф цвета ночного неба напоминал о ней, развеваясь на черных камнях утеса.
Пучина поглотила девушку и, возможно, оставит с собой навсегда.
ГЛАВА ?1
- Доброе утро, солнце! Скорей вставай и беги на работу! - Мать Клэр, Тереза, резко стянула с нее одеяло.
Прозвучало недовольное бурчание.
- Еще пять минуточек...
- Вставай уже! На работу опоздаешь!
Клэр села. Все еще с закрытыми глазами, она начинает заправлять кровать.
- Сколько время?
- 7:30.
- Чёрт! Через час надо быть на работе!
Клэр схватила одежду с кресла и побежала в ванную. Тереза только усмехнулась: "А она всё такой же ребенок!"
"Что у меня на голове?! Как я пойду с этим гнездом! Как?!" Клэр быстро расчесала волосы, нанесла легкий макияж и побежала к машине.
- А поесть? - Тереза бежала вслед за дочерью с куском тоста.
- Мам, я в кафе поем! - однако это не помогло. Мать запихнула дочери в рот тост и кинула рядом с сумкой коробку с завтраком.
- Меня не волнуют твои кафе, чтобы все съела, ясно? -Она угрожающе посмотрела в разноцветные глаза своей дочери.
С самого рождения у Клэр обнаружили редкую генетическую мутацию, из-за которой ее глаза имели разные цвета. Один поражал зеленоватым оттенком с переливами коричневого, другой же удивлял желтым, как янтарь, цветом. Столь редкое сочетание ничуть не смущало Клэр, в какой-то степени она даже этим гордилась. Иногда, в зависимости от настроения, она прикрывала то один, то другой глаз прядью волос. Если дело доходило до встречи с незнакомыми ей людьми, Клэр прикрывала свой желтый глаз, поскольку их часто смущала подобная окраска.
Клэр не стала отпираться. Она знала, что мама ее никуда не пустит голодной. "Эх, придется потратить пару минут своей жизни на пожирание тоста с маслом в машине перед заботливой мамой". Быстро съев тост, девушка завела свой Бентли. Тот же, приветливо моргнув фарами, мирно заурчал мотором.
- Все, я поехала! - поцеловав маму, Клэр нажала на газ.
- Люблю тебя! - крикнула ей напоследок Тереза.
Утро выдалось на удивление холодное, хоть на улице стояла середина июля. Деревья вдоль обочины приветливо шелестели своей зеленой листвой, где-то свистели соловьи, мимолетом пролетали ласточки, где-то встречались даже аисты.
Клэр заехала на мост и увидела эвакуатор, поднимающий месиво из металла, стекла и резины с дороги. "Я все понимаю, но это уже слишком, мне хватает и слишком заботливой, хоть и любимой мамы! Я этого не выдержу!" - она бьет со всей силы по рулю и вспоминает про коробку с завтраком. Усмешка заиграла на ее лице: "Зато есть время нормально позавтракать."
К счастью Клэр, пробка из машин через пару минут рассосалась. Запихнув в рот дольку яблока, девушка завела машину и ударила по газу. У нее в запасе имелись драгоценные полчаса.
"Криминальная лаборатория, жди меня!"
ГЛАВА ?2
Офицер Роберт Брайт стоял на улице. "Где эта несносная девчонка? До конференции осталось только 5 минут! Андерсон ее на люстре повесит, если она не поторопиться!"
Клэр подъехала к главному входу криминальной лаборатории.
Это здание сотрудники любовно называли "вторым домом" или же "альма-матер трупов". Будучи самым крупным центром в штате, лаборатория была высотой в 7 этажей, состояла, как казалось, исключительно из стекла, без намёка на бетон, из-за чего многие лишний раз сомневались в использовании этого здания, принимая его за памятник современной архитектуре.
Однако, внутри лаборатория оказывалась настоящим лабиринтом из коридоров, тупиков и дверей, достойным считаться наследием Минотавра. Несмотря на это, большинство сотрудников спокойно ориентировалось по коридорам, чем нередко шокировало новичков и стажёров.
Клэр выскочила из машины и побежала ко входу, её синий жакет развевался на ветру.
- Бука Брайт, привет! - Клэр замахала рукой офицеру.
- Беги давай, до собрания осталось 5 минут!
С громкими воплями, девушка влетела в здание.
"Она хоть когда-нибудь станет серьезной?" - Брайт с ухмылкой посмотрел ей вслед.
"251 кабинет! 251 КАБИНЕТ, где же ты?!" Наконец-то, девушка нашла злосчастный кабинет.
С громким криком ликования Клэр ворвалась в комнату. Сотрудники с лёгким испугом повернулись и посмотрели на девушку. Андерсон, главный криминалист, засмеялся:
- А, Лаверд, это вы! Как всегда, вовремя! Занимайте своё место, - своей широкой рукой он показал ей свободное кресло. Клэр с благодарностью в глазах пошла к своему месту и устало плюхнулась в него.
Мистер Андерсон поправил очки, посмотрел на присутствующих коллег и заговорил. Его бас огласил весь зал:
- Ну что, начнём? - по залу пронестись одобрительные возгласы.
- Итак, уже как 2 недели мы пытаемся раскрыть дело "Символа". Мы получили результаты с последнего места убийства.
С этими словами, Андерсон бросил папку с результатами точно на середину стола. Все сотрудники сосредоточили свой взгляд на жирной надписи обложки: "SY-707".
- Вы когда-нибудь представляли, что результатов может и не быть? Поздравляю всех, это произошло! Результатов нет! Причина смерти не установлена!
Зал разразился недовольными возгласами и криками, Клэр была удивлена. Андерсон нахмурился, из-под грозных бровей был брошен яростный взгляд на всех присутствующих. Зал затих. Откашлявшись, он продолжил говорить. Гулкий бас снова огласил зал, не давая места перешептываниям.
- Тише! Итак, как Вы понимаете, результатов нет.
- Как? Вообще ничего? - из зала на Андерсона уставилась пара выпученных от удивления глаз. Похоже, он был новеньким и за свою неосведомлённость отхватит по полной.
Андерсон терпеть не мог в своей жизни только две вещи: отсутствие дисциплины и переспрашивание. Каждого, кто не был осведомлен об этом, ждала жестокая кара, страшнее небесной. Он не мог больше сдерживать себя. Бас стал оглушающим:
- Да, вообще ничего! Ни отпечатков пальцев, ни следов насилия, ничего! Будто человек был, и его вдруг не стало!