С целью недопущения перерастания конфликтов в открытую борьбу, которая может привлечь внимание работников правоохранительных органов, а также восстановления «справедливости» профессиональные преступники имеют третейские суды. В роли судей выступают, как правило, «воры в законе» (у расхитителей — свои судьи), а при возникновении конфликта между двумя группировками из разных городов участвуют лица из третьего города. Что касается многочисленных споров, постоянно возникающих между преступниками, то они решаются на «разборах» и «правиловках», на которых также имеется представительное лицо. От «суда» такие формы отличаются упрощенным порядком разрешения незначительных конфликтов. Однако именно здесь чаще всего возникают вооруженные столкновения.
Жаргон профессиональных преступников
Сопоставление словарей «блатной музыки», других работ по этой проблеме, изданных в дореволюционной России и 20-е годы, с современным жаргоном обнаружило существенные количественные и качественные лингвистические изменения и позволило сделать вывод о том, что уголовный жаргон как самостоятельная часть субкультуры существует и имеет тенденцию к дальнейшему «совершенствованию». Криминальный жаргон современных преступников включает около 10 тыс. слов и выражений, что более чем в 2,5 раза превышает количество жаргонизмов преступного мира царской России. Вместе с тем жаргон ряда категорий преступников по лексике и функциям остался почти без изменений.
Установлено, что у карманных воров насчитывается более 400 специальных терминов, отражающих специфику их преступной деятельности, у карточных мошенников — 200, у воров антиквариата — около 100, у распространителей наркотических веществ — также около 100. Существует свой профессиональный жаргон у фарцовщиков, мошенников, «ломщиков» и «наперсточников». Полностью сформировался жаргон спекулянтов, валютчиков, расхитителей и иных групп преступников.
Поскольку жаргон преступников — не что иное, «как профессиональная лексика, которая сродни профессиональной лексике музыкантов, моряков, сапожников и т. п.», он играет не только коммуникативную, но и техническую роль в преступной деятельности. В 50 процентах случаев совершения преступлений к нему прибегают карманные воры, в 70 — 80 процентах — шулера, почти в 100 процентах — сбытчики похищенного антиквариата и расхитители. Особенностью современного профессионального жаргона являются его региональные диалекты, а также относительно быстрое пополнение новыми жаргонизмами в связи с устареванием многих слов и выражений, но главным образом из-за их известности органам милиции. Существенное влияние на развитие жаргона преступников оказывает «молодежный» жаргон, наполовину состоящий из словосочетаний и сокращений иностранных слов, преимущественно английских.
Татуировка — визитная карточка преступника
Татуировки в настоящее время — также распространенное в уголовной среде явление. Наличие у человека татуировок уголовно-воровского содержания, как и владение жаргоном, характеризует его внутренний мир, отношение к занятию, к тем или иным моральным ценностям. Татуировки уголовного характера свидетельствуют либо о принадлежности лица к определенной категории преступников (карманному, квартирному вору, наркоману, «вору в законе»), либо о тяготении к ней. Не случайно поэтому среди лиц, впервые осужденных, удельный вес татуированных, по данным Л. А. Мильяненкова, достигает 60 процентов, что во много раз превышает аналогичный показатель преступников 20-х годов. Количество татуированных осужденных в зависимости от числа судимостей, по данным А. Г. Бронникова, колеблется в пределах от 75 до 95 процентов, а не 2 — 3 процента от общей массы, как утверждают некоторые авторы. Вместе с тем нельзя не отметить, что в целом татуировки не играют той коммуникативной роли, которая отводилась им до начала 70-х годов. Современные наиболее опытные профессиональные преступники стремятся не татуироваться и уничтожить старые рисунки, что вполне объяснимо в условиях усиления социального контроля.
Татуировки преступников можно разделить на два вида — старые и новые. Первые характерны для рецидивистов, начавших совершать преступления в 30 — 50-е годы и поэтому хорошо знающих их символику. Новые рисунки связаны с изменением структуры уголовной среды, ее психологии и большей частью несут в себе сюжеты, «работающие» на эмоциональное восприятие. Однако при этом не исключается и символизирующее направление татуировок. Причем часть рисунков прошлого по-прежнему хорошо известна и современным преступникам, что лишний раз убеждает в преемственности уголовных традиций. Вывод о том, что татуировки по-прежнему сохраняют блатную символику, причем криптографического свойства, подтверждается исследователями. Например, «паук в паутине» означает наркомана, «гладиатор» — хулигана, «крест» — карманного вора и т. д. Таким образом, татуировки представляют криминологический интерес не только в аспекте познания субкультуры, но и в прикладном плане.