- Мой друг, как я рад тебя видеть! Сколько лет прошло?
- Что ж ты не навестил меня? – кисло поинтересовался Балдрон.
- Сам должен понимать. Столько всего надо устроить. Понимаешь, я теперь другой человек!
- Я это понял, ваша светлость.
- Ну, перестань. Видел мой край?
- Край цветет и пахнет.
- И точно, - довольно подтвердил Тафет.
«Отчитайся за те области, что ты загадил своими фабриками», - подумал граф Моха, в то время как появившийся Бельгор, лишь кивнув герцогу, сразу с порога спросил:
- Какова обстановка?
Заговорщики прятались в лесу, что сильно усложняло задачу. Несмотря на то, что Тафет владел этой областью, он не стремился лезть в дебри и исследовать каждый угол, предпочитая места безопасные и открытые. В отношении Стародрева ему и вовсе нечего было сообщить, и оставалось полагаться только на эльфов. Они предупредили непосвященных, что схватка с их участием на лоне природы может оказаться для людей крайне болезненной, причем не только физически. Эльфы собирались провести ритуал с целью попросить прощение у старого благородного леса за предстоящее кровопролитие, и Бельгор испросил позволения поучаствовать, хотя Балдрону казалось кощунственным заранее извиняться за то, что они в любом случае собирались совершить.
Вечером перед тем, как разойтись по палаткам, граф застал министра неподвижно стоящим и вглядывающимся во мглу леса, и тихо встал рядом с Бельгором.
- Вам бы выспаться, завтра будет тяжелый день, - сказал Балдрон Алмазану.
Тот усмехнулся:
- Некоторые вещи лучше переживать не в твердом уме и памяти.
Они немного помолчали.
- Как думаете, чего нам ждать?
- Крови. Очень много крови. Этот лес… - генерал замолк и опустил голову.
- Очень старый лес, - ради того, чтобы что-то сказать, произнес граф. Где-то внутри у него блуждали смутные тревоги, но Балдрон не понимал их причины и не представлял, чего ожидать. – Эльфы нас поддержат.
Бельгор сдержанно улыбнулся:
- Пойдемте спать. Я думаю, вы менее привыкший, чем я. И вам придется завтра быть… собранным.
Они еще немного постояли, затем попрощались и разошлись.
Поутру перед боем, выйдя из палатки, граф оторопел от удивления.
Поляна перед его домиком и лес вдали сияли. В прохладном влажном воздухе едва слышно раздавались словно бы позвякивания колокольчиков. Первые солнечные лучи медленно озаряли равнину, заставляя росу сверкать волшебным образом.
- Что-то невозможное, - едва слышно прошептал граф Моха.
Шедший к нему по тропинке Тафет гордо кивнул:
- Да, тут еще магия замешана. Бывают фокусы, каких и во сне не увидишь. Великолепная земля. Ухватил без возражений, никто в такую даль рваться не захотел, да еще и вся эта волшебная чертовщина, - рассмеялся Тафет и ткнул Балдрона в бок. – Пойдем, генерал зовет.
«Скоро этот лес заалеет кровью», - с досадой подумал Балдрон, не отрываясь от пейзажа, и неспешно последовал за герцогом.
Его предположение сбылось самым буквальным образом. Земля впитывала кровь убитых, а затем кора и листва деревьев выделяли ее словно пот из пор. Помимо физических затруднений в осуществлении боя, такой прием, должно быть, имел целью служить дополнительной психологической атакой, хотя и не со стороны эльфов, а со стороны самого леса. Стародрев также насылал на сражающихся видения, и многие погибли, просто сраженные рукой товарищей.
Произошедшая битва без преувеличения стала самым страшным событием, что Балдрону доводилось видеть, и воины, покинувшие живыми этот лес, вышли совершенно другими людьми.
Земля пожрала убитых, не давая забрать тела и похоронить их с достоинством. На месте погибших эльфов выросли деревья и кусты.
Силы мятежников потерпели поражение и были рассеяны. Исход битвы определился большим численным перевесом со стороны союзной армии. Если Цихан там и присутствовал, то он сбежал. Эльфийский принц погиб. Кого-то удалось взять в плен, Шакадал сам взялся за допрос, но пленные пока были к этому не готовы. Они молчали, что бы с ними ни делали, пребывая в каком-то контуженом состоянии.