- Я вам оставлю напоминание о том, кто вы, - голос звучал беззлобно. Но разочарованно.
Балдрон едва не задохнулся от какого-то животного ужаса. В следующий миг его пронзила дикая обжигающая боль. Мышцы задеревенели. Он даже не смог издать писка, пока тело сотрясалось в безумной лихорадке. Затем граф потерял сознание.
Глава 33
Он пришел в себя лежа на земле как будто от сна без сновидений. Над головой раскинулось чистое небо. Как таковой, боли в теле граф особенно не чувствовал, хотя оно как-то перенатужено ломило. Мышцы ныли, а еще страшно хотелось пить.
Недалеко от него лежал Сапфар, весь грязный и в разорванной одежде. Граф, кряхтя, перевернулся и попытался подползти к генералу, но ноги свела судорога, да и сердце колотилось в висках так, что перед глазами вся картинка ходила ходуном. От пространственной дезориентации подступила тошнота. Балдрон судорожно вздохнул, но из горла вылетел свист. Он кое-как лег обратно на спину и остался неподвижен, глядя в небо. И думал. Обрывки видений маячили где-то на фоне сознания, все казалось отдаленным, словно он очнулся от дневного сна, не понимая, тот ли все еще день.
Они теперь находились в другом месте, должно быть, их, бездыханных, перенесли. И выжили, как ни странно. Пережили удар молнии – и выжили. Что там говорил маг? Какой-то дурной сон, но Балдрон точно помнил… Что последнее сказал Ингуссалир?
Шорох отвлек его, и граф медленно повернул голову туда, откуда он раздавался. Между деревьями мелькали люди и эльфы, все они куда-то спешили. Граф снова приподнялся на локтях и попытался подозвать кого-нибудь к себе, но никто не обращал на его хрипы внимания. Наконец Балдрону удалось издать какой-то протяжный воющий звук, и один из эльфов отреагировал, вышел из-за деревьев и поглядел на Балдрона жутковатыми мерцающими глазами. Он ничего не сказал, но так пронзительно уставился на графа, что у того мурашки побежали по коже. Балдрон пробормотал что-то невнятное, даже сам не понял, что сказал, эльф напоследок мельком глянул на Сапфара и молча ушел. Граф запрокинул голову назад – зря, поднять ее потребовало от него больших сил, и снова медленно опустился на землю.
Следом примчался Аседан. Весь бледный, взъерошенный, с расширенными глазами, он замер над графом как скала, открыв рот, и так вылупился на приятели, словно тот встал из могилы.
- Что с тобой? – заторможено спросил Балдрон и кое-как смог присесть, переводя дух. То ли появление энергичного герцога придало ему сил, то ли графу просто не хотелось больше оставаться бессильным.
- Ты… ты, ты… ты жив?! – воскликнул Тафет.
- Как видишь. Помоги мне. Тяжело говорить снизу вверх, - граф протянул руку герцогу, и тот машинально схватил ее, помогая другу подняться. Аседан был совершенно ошарашен, пока граф пробовал первые неуверенные шаги.
- Ты… ты был… ты был мертв!
- Неужто? – бесстрастно хмыкнул Балдрон, разминаясь и осматривая себя. На теле и одежде не было характерных повреждений, за исключением того, что она была грязна и порвана.
Впрочем, Балдрон немного не рассчитал сил, и пошатнулся. Аседан подхватил его.
– Великие боги! У тебя сердце не билось четыре часа! - воскликнул Тафет с каким-то возмущением. – Мы думали… я думал…
- Что? – граф замер и удивленно поглядел на герцога.
Тафет отпустил его и с мрачным облегчением добавил:
- Мы думали... Боже мой… Не могу поверить... твои повреждения... – он вдруг схватил Балдрона за плечи и стал осматривать. - Что это было? Что там произошло?
- Не знаю… - граф обернулся и кивнул на Ашхена. – Сапфар… Что с ним?
- Я… Я не знаю. Вы оба умерли. Но теперь… не знаю.
- Что произошло? – с нажимом переспросил граф.
- Когда ты кинулся из кустов, Шакадал обезумел. Вырвал у эльфа гранату, орешки эти у них в поясных сумках, оказывается, взрывчатка, и швырнул, по-моему, наугад. Его сразу скрутили. В кого он целился, в тебя или в мага, не поймешь. Потом была какая-то бешеная вспышка, как будто небеса разверзлись. Гром и молния, Господи… гора обвалилась…
- Гора обвалилась...? – тихо повторил Балдрон и обернулся. За спиной высилась горная гряда, один из пиков ее цепи, окаймляющих долину, был словно выломан ударом гигантского молота. Там, где раньше располагался их лагерь. У графа свело внутренности.
«Господи… откуда такая мощь?»