Через два дня они покинули злополучную долину.
Глава 34
По возвращении в Ашкендал Корунд потребовал немедленного отчета. Он провел встречи с Шакадалом и Аседаном, пообщался с другими участниками побоища, выслушал недовольство эльфов, принес извинения и пообещал во всем разобраться и вознаградить их, попытался задобрить их короля, и только после этого обратил внимание на Балдрона. Прежде, чем проводить прием, король приказал лекарям тщательно обследовать графа Моху.
Подобный приказ вызвал у Балдрона сильное смятение и беспокойство, хотя в результате осмотра лекари ничего не нашли. Сам граф изменений не ощущал, и боялся помыслить, какие соображения таятся в голове у короля.
Но магические способности не проявлялись.
Слухи о произошедшем в долине растекались не только по столице, но и по всей стране, и Ингуссалир стремительно обрастал какой-то невероятной славой, а вместе с ним и Балдрон. Распространялась и правда, и разнообразные домыслы, что граф воскрес, что состоялась битва колдунов и тому подобное, и Асфирь не могла спокойно пережить эту историю и двигаться дальше. Особенно короля нервировал возросший и неугасающий интерес к магии, старым династическим правителям, наделенным магией, и главное, к Асфири-основательнице.
С новой силой искали знамения богов.
Самое страшное, что к особняку графа потянулись паломники со всей страны, так что пришлось выставить у дома Балдрона регулярный отряд стражи. Жестко разгонять людей король не решался, тем более, что граф официально был его человеком. Но Корунд крайне болезненно реагировал на подобный народный интерес, ему хватало одного свидетельства о силе, которой обладал Ингуссалир. И сколько его ни убеждали, что при желании Цихан мог захватить страну, (чем только сильнее бесили короля), и потому нет причин не верить магу, если он сказал, что уходит, а Корунда ничто не могло убедить.
- Мне кажется, он теперь всю жизнь будет ждать, что Цихан вернется, - однажды с тревогой поделился с Балдроном Аседан.
Граф в этом не сомневался. Стоило только вспомнить о том, сколько разных процедур лекари провели с телом Сапфара, чтобы выяснить, что случилось.
Когда Ашхена разрешили похоронить, после церемонии Балдрон встретился с Бельгором, который по этому случаю прибыл с источников, где отдыхал и поправлял здоровье. Министр становился каким-то закрытым и отрешенным, и рассказ графа встретил без особого внимания или удивления. Когда они сидели в гостиной Алмазана, Балдрон спросил его об этом.
- Я? – Бельгор встрепенулся. Он больше не курил. – Я не удивлен, потому что… Не знаю… я человек практичный. Но после битвы в кровавом лесу я стал задумываться о том, что есть что-то большее, чем мы. Может быть, Ингуссалир – знак того, что с нами еще не покончено.
- Но он ведь не довел дело до конца. Не рискнул.
Бельгор усмехнулся, опустив голову, и задумался.
- Не рискнул? То мы хотим жертв, то не хотим жертв… За свои идеалы готовы призывать на смерть, а за призыв выступить за чужие – упрекаем в бессердечии. Своих убийц чествуем, чужих проклинаем.
Они немного посидели в тишине.
- Я недавно перечитывал историю, знаете, что нашел? – между делом добавил Бельгор. На риторический вопрос Балдрон покачал головой. – Ну да. Не представляю, знакома ли вам эта история. Повесть о символах власти. Асфирь создала три магических предмета, чтобы помочь Ниссету защищать страну в моменты ее отсутствия. Меч, щит и цепь. Могущество, доблесть и честь. Как думаете, почему в эту категорию не входит мудрость?
- Немного безрассудства не помешает? – предположил граф.
- Нет. Потому что мудрецы плохие правители. Власть надо хватать и держать изо всех сил, - Бельгор крепко сжал кулак. – Никаких сомнений, никаких раздумий или угрызений совести. Даже если надо расстрелять город.
- Такие правители обычно кончают плохо.
Министр рассмеялся:
- Таких правителей гораздо больше, чем мудрецов.
- И вы думаете, Цихану следовало идти до конца?
- Я думаю, Цихан мог стать хорошим советником, но не королем. Если б Корунд был более гибок, они бы могли создать что-то великое. Может быть.