Когда Балдрон добрался до своего особняка и вошел в кованые ворота с родовым гербом, на территории было тихо: ни ветра, ни птиц, ни голосов слуг. Семейство Моха жило в этом поместье поколениями. Трехэтажный особняк, первый этаж каменный, два других деревянные, покрытые жемчужно-белой краской. Большие резные ставни на окнах. Пахло деревом и мхом и, слабо, навозом из их конюшни. Справа чуть в отдалении раскинулось поле, часть родовых владений, а за ним графский лес. По полю гуляли крестьянские лошади, поедая траву.
Подул ветер, деревья вокруг графа зашевелились, и на него накатили воспоминания, от которых защипало в уголках глаз.
Принцы, всегда охочие до схваток, когда были живы, устраивали дуэли на заднем дворе, скорее походившие на шуточные представления. Мальчишки так хохотали. Мать-королева всегда этого не одобряла.
Балдрон вспомнил рождение своих детей, оба родились в этом поместье. С Тарлеком все проходило тяжело, как и при его жизни, а с Кадлер легко. Она всегда старалась не доставлять неудобств.
Как и маркиз Прадот.
Балдрон закрыл глаза и опустил голову. Он полагал, ему здесь полегчает.
Тарлек всегда был заводилой, а сестра старалась во всем ему не уступать. Жаждала его признания. Осваивала то, что брат мог похвалить. И на коня попросилась сесть, когда узнала, что брат тренируется в конном полку. Она тогда прибежала к отцу в кабинет вся раскрасневшаяся, счастливая, бряцая сапогами. Сама оделась.
А граф был занят работой. Ее первую тренировку провел с ней их управитель, всю жизнь отдавший роду Моха. Как она была расстроена, когда старик уводил ее. Но тогда уже шла кампания Корунда, Балдрон не мог ни на что отвлекаться.
Вот и сейчас тоже. Сколько времени он потерял.
Дернув головой, граф отогнал воспоминания и прошел по дорожке. Прежде, чем зайти в поместье, он решил осмотреть территорию.
Куст любимой ежевики Кадлер зачем-то срубили, и как-то обкромсали все соседние кусты. Граф нахмурился. Надо было спросить об этом.
Он прошел дальше. Железные баки для дождевой воды изъела ржавчина, и сарай обвалился, его разбирали.
Задняя дверь, ведущая из кухни во двор, отворилась, и из нее выскочила экономка.
- Ваше сиятельство, вы здесь? Какая радость! В добром здравии? Только как же, нас не предупредили?
- Так вам всегда надлежит быть настороже, - спокойно сказал Балдрон и махнул рукой на двор. – Что это за беспорядок?
Женщина приложила руки к голове и покачала ею:
- Злые духи, ваше сиятельство, какая-то мерзость.
- Да? – скептически поинтересовался граф.
- Да. Железо все пережрали эти, как их… гремлины, вот… У нас тут хоть особенно техники нет, вредить нечему, но они такие. Развелись, не знаешь, чем их выводить, уже все перепробовали. И сарай обвалили…
Да, гремлины в последнее время стали проблемой, особенно в столице и других крупных городах. Они появились вместе с изобретениями и вводом в широкий оборот железа. Королю пришлось создать специальный кабинет для борьбы с вредителями.
В столичном доме графа техники до недавнего времени не было, супруги избегали использовать машины и продолжали ездить на лошадях. В последние месяцы, правда, Калани уперлась и потребовала установить в особняке телефон, еще одну новую разработку, и телевизор, и гремлины стали наведываться к ним, чтобы поживиться. Пришлось везде расставить ловушки, а пойманных существ отправлять куда следует.
Но, по крайней мере, в их доме эти твари пока что не сжирали металлические перекладины. К тому же, за счет хороших отношений с домовым, супруги получали более хорошую защиту, чем те, кто полагался только на ловцов из органов контроля, или кто ранее опрометчиво решил избавиться от волшебных помощников в угоду воле короля.
Гремлины разбегались по стране и старались везде урвать, сколько могут.
- Ну, а кусты что? – спросил граф следом. – И что с ежевикой?
- Так передохла. Он волшебный же был, куст-то. Пыльца фей ему была нужна, а где ее теперь возьмешь, всю скупили, когда восстание было, для защиты.
- А почему нормально не стрижете?