- А что я должен сказать? – горячо зашептал Балдрон. – Будет так действовать, получит как раз то, чего боится. Если без конца кричать «волк», это перестает работать. Люди устают бояться.
- О, небеса, - с дрожью вырвалось у герцога, и он провел руками по лицу. - Послушай. Все можно обсудить спокойно.
- Для этого стороны должны слушать. А ты сам видишь – он не хочет слушать.
Герцог отвернулся, задумчиво покачал головой.
- Его надо переубедить, - настойчиво сказал граф и выразительно посмотрел на герцога.
Тот ошеломленно открыл рот:
- Я?!
- Ты. Меня он не послушает.
- Но я тут что могу?! Военачальники ничего не сказали…
- И не скажут. Но кто-то должен сказать. Кто-то имеющий вес. Бельгора он тоже слушать не желает.
Аседан сразу как-то уменьшился в размерах.
- Я не знаю, что…
- Что можешь. Скажи, пусть лучше пошлет технику, новые изобретения испробует, пару машин для демонстрации отправит, что угодно. Только быстро и тихо.
Аседан открывал и закрывал рот, мотался из стороны в сторону, и наконец сморщился:
- Ты меня подводишь под монастырь.
- Герцог, вы ратовали за лучшее будущее для страны. Она встает на кривую дорожку. Пора отдать свой долг. Ты бросил нас ради нового короля, так не бросай хотя бы этого нового.
Тафет подарил ему недружелюбный взгляд.
- Сдается мне, дело тут не в короле, - мрачно произнес он.
- Дело не в короле, но король причина. Он пока еще не пересек черту, несмотря на все… у него пока еще есть шанс. Нельзя дать ему пасть так низко.
- Он ничего не сделает без нужды, я уверен.
Прозвучал Тафет, впрочем, неуверенно.
- Аседан, - настойчиво позвал граф.
Герцог ничего не ответил. Неопределенно помотал головой и ушел.
Оставалось рассчитывать на его здравомыслие. Балдрон сообщил обо всем Бельгору, и он собрался в столицу – поговорить с королем. Впрочем, тот для начала должен был согласиться принять министра.
По видео-ящику непрестанно крутили увеличивающиеся масштабы восстания. Сообщали о зверствах и беспорядках, к бунтующим присоединялись все новые участники, мучившие близлежащие села. Единой базы у восставших не было, они сбредались к своим братьям в беде со всей страны.
В столице же оставалось спокойно, размеренно и тихо. Охваченные тревогой из-за возможности новых погромов люди, забыв обо всем, поумолкли, сосредоточив внимание на событиях, пока от них отдаленных.
Аседан, как и Бельгор, старался уговорить короля сбавить обороты и внять голосу рассудка, с переменным успехом. Алмазан угрожал подать в отставку, Корунд, опасаясь этого, принудительно отправил министра назад – на отдых.
Дома у Балдрона тоже было неспокойно: Калани следуя моде пристрастилась к новостям, и однажды застав жену в гостиной за просмотром граф не выдержал:
- Зачем ты смотришь все это?
- Как это? – удивилась Калани. - Они же передают новости в реальном времени.
- Тебе недостаточно того, что я тебе говорю?
- Ты же не находишься там.
- Что дает тебе основание думать, что те, кто это показывают – находятся?
- Ну, не могут же все врать. Это же добровольцы. Люди рискуют жизнью, чтобы донести до нас информацию.
Кажется, в эту ловушку попадались и умнейшие. Балдрон встал перед телевизором и нажал на кнопку отбоя адской машины. Экран погас.
- Ты что это делаешь? – разозлилась Калани.
- На сегодня хватит, - сказал граф.
- Да что с тобой?!
- Выйди на улицу и посмотри на мир. Поговори с людьми. Испробуй телефон, позвони знакомым, спроси, что они видят вокруг. Послушай тех, кто может подтвердить или опровергнуть, что говорят по коробке.
- Я с ними поругалась, - враждебно отозвалась женщина. - Они считают, мы тут проводим жизнь в праздности, пока они страдают. Особенно те, кто все потерял – ненавидят нас, что мы устроились.