- Да ладно тебе, Тафет. Ты же сговорчивый. И свой выбор сделал уже давно.
- Я не подписывался на убийство мирных людей.
- Да ну? А финансирование кампании Корунда? Уж сколько людей из-за тебя померло.
Аседан вскинул уязвленный взгляд на Шакадала, нахмурился, но промолчал.
Наемник повел бровью и как-то удовлетворенно выдохнул:
- Я жду вас в шатре съемочной команды. Вам объяснят ваши задачи.
Он кивнул своим подчиненным и ушел. Наемники все еще не расходились, следили за графом и герцогом. Аседан медленно отпустил друга.
- Балдрон.
- Я не стану, - срывающимся голосом вырвалось у графа. – Не стану…
Герцог глянул на наемников и отвел друга в сторону.
- Сумасшествие, - выдохнул Тафет.
Балдрону не хватало воздуха, он дышал рвано, и друг снова поддерживал его.
- Соберись. Наша смерть здесь… ничего не даст. Тем более… тем более, подумай о семье, - напряженно прошептал Аседан.
- Они… меня сделают лицом этого, - прохрипел Балдрон.
Герцог потер виски.
- Боже мой… зачем ему это… - риторически вопрошал герцог, затем решительно посмотрел на графа. - Шакадал все равно использует нас. Убьет. Они… смогут это выставить как героическую гибель или как случайность. Все равно снимут и обставят, как нужно...
- Но это не значит, что я должен участвовать в этом! – воскликнул граф.
- А как же твоя семья? – тихо напомнил Аседан.
- Что ему мешает все равно реализовать угрозу?
- Исполнение или противление воле короля. Сам Шакадал не решится, а Корунд… не убьет их просто так. Тарлек…
Балдрон мотнул головой:
- Я не могу!
- Будешь ждать прямого приказа от Корунда? – спросил Аседан с заминкой. – Он знал, на что нас отправляет.
- Тебе как будто все равно! - вспылил Балдрон.
- Мне не все равно! – нахмурился от обиды герцог. - Мне кажется… кажется, что все к этому шло. Возможно, это единственный способ справиться с манией Корунда насчет Цихана. Выставить его победителем в этой схватке.
- Что?!
- Я лишь хочу сказать, что стране нужен уравновешенный король. Вот и все, - очень тихо ответил Аседан и привалился к дереву, глядя в землю.
- Такой ценой?!
- Подумай о людях, - задумчиво начал Тафет, - которых все это время ловил Шакадал, пытаясь унять паранойю Корунда. Скольких спасет прекращение этой истории?
- Боги великие, Аседан! – срывающимся шепотом воскликнул Балдрон. – Он никогда не успокоится, понимаешь ты это?! Пока не изловит Цихана! А он его никогда не изловит! Что Корунд хочет показать – что он его победил? А если Ингуссалир и правда однажды вернется?
Аседан молчал, нервно разминая руки. Он решался. Заключал сделку с совестью, как и тогда.
Как и всегда.
Граф сел на землю.
- Это конец, - в голос сказал Балдрон и не моргая уставился на наемников, которые так и стояли, как истуканы. Герцог с графом не предпринимали ничего так долго, что один из агентов сказал:
- Отправляйтесь в палатку, и там додумаете. У нашей миссии не так много времени.
Аседан поднял сопротивляющегося графа и насильно повел его, куда было сказано. Тафет молчал на все негодующие восклицания Балдрона. Тот, впрочем, хоть и шел с неохотой, но и не особенно упирался.
«Господи, дай сил…»
Глава 38
В палатке собрались все задействованные лица.
«Где только отыскали такую падаль?» - с отвращением подумал граф, когда герцог посадил его в кресло.
Организаторы озвучивали план действий. Балдрон слушал плохо, он никак не мог собраться, и объясняющим приходилось постоянно и недовольно его окликать. Графу предложили роль народного героя, выслушивающего жалобы мнимых пострадавших. А еще проскакать по деревне, спасая этих самых «невинных людей». Вместо слов Балдрон слышал в голове какой-то колокольный звон, обычно возвещающий об опасности, но граф настолько потерялся, что мозг отказывался осознавать, что опасность – преступление против человечности – это реальность, а не садистская шутка. Он все ждал, вот-вот, когда он проснется. Но сумасшедшие люди вокруг продолжали свою работу. Или может он сам сошел с ума?