«Не может быть такого… не может».
Он, конечно, не симпатизировал Корунду, но тот все-таки не был настоящим злодеем. Откуда тогда все это взялось? Граф посмотрел на Аседана. Тот сидел, поникнув, заложив руки между коленями, и исподлобья поглядывал на постановщиков, изредка коротко кивая. Ему тоже предстояло залезть в пекло. Корунд настоял, чтобы герцог взял с собой придуманную королем клетку, производящую молнии. Тафет сначала не понял, какие эксперименты монарх рассчитывал проводить с ее помощью. Теперь для герцога все прояснилось - она нужна была для инсценировки магической атаки Цихана.
Основную часть работы исполняли актеры, загримированные наемники. Кто-то переоделся в форму королевской гвардии, кто-то обрядился в тряпки, как во всех транслируемых новостях в последнее время. Часть кадров, видимо, снимали в других местах, кадры с магом брали из ранних записей. Участники собирались разыграть показательный бой между собой, а жителям деревни предстояло стать невинно пострадавшей массовкой. В «битве» должен был командовать Шакадал.
Все должно было состояться завтра.
Деревню перед началом событий намеревались предупредительно окружить, чтобы никто не удрал живым. Когда всем все было разъяснено, Аседан взял под руку пошатывающегося графа и увел с собой. Остальные приступили к подготовке. Герцог постоянно бубнил: что-то среднее между попытками приободрить друга и найти самому себе оправдание. Граф молчал, его разрывала изнутри какая-то тупая апатия и – одновременно - желание с криком броситься в бой. Так его убили бы сразу, и не пришлось бы переживать весь этот позор, но после стычки с Шакадалом он побоялся за Аседана. И за свою семью. Еще был вариант броситься в лес и сбежать. Но за ними неустанно следили люди генерала наемников.
Балдрон проворочался всю ночь. Постель как будто была устлана иголками, и колотящееся в ушах сердце мешало ему заснуть. Аседан тоже не спал – не было слышно его привычного сопения.
Утром они в мрачном молчании собрались и в сопровождении конвоиров отправились к месту событий. Балдрон с Тафетом ждали своего часа на опушке перед деревней. Граф сразу же отъехал за деревья, но все равно услышал крики и почувствовал запах пожара, когда все началась. Герцог, последовавший за ним, периодически цокал языком и грозно хмурил брови. Балдрона в этот миг злил каждый звук, и он прикрикнул на Аседана, чтобы тот замолчал. Герцог спорить не стал.
Через какое-то время за ними прибыл член съемочной группы.
- Ваш выход, господа.
Балдрон с Аседаном переглянулись, граф протестующе мотнул головой, а Тафет горестно вздохнул.
- Я не могу, - снова повторил граф.
- Ваше сиятельство. Вы знаете, что сделает начальник. Не доводите его.
Прозвучало это не как угрозу, а как совет. В некотором роде Балдрон ощутил моральное торжество: не все они были одинаковы и не все безропотно воспринимали задачу командования. Даже у наемников имелись некоторые соображения чести.
Но у Балдрона не оставалось времени, чтобы придумывать контраргумент. Он глянул на Аседана. Тафет смотрел на небо, лицо у него сделалось отстраненным, как будто он мысленно отлетал ввысь.
«Нам туда теперь вряд ли попасть», - подумал с тоской граф. Их уже жестче поторопил наблюдающий за ними наемник, и граф с герцогом молча поскакали к пожарищу.
Все застилал дым, везде метались люди, дети рыдали, кони топтали их, а мечи рубили. Балдрон проклинал тех, кто это придумал. «Бунтовщики» все были в плащах поверх рваной одежды, но в такой суматохе сложно было что-либо разобрать. Граф тяжело кашлял, останавливаясь, и слезы застилали ему глаза. Он мог бы списать все на дым, но это была бы лишь часть правды.
Какая-то женщина бросилась ему наперерез, но сзади солдат рубанул ей мечом по спине, и она упала под копыта графского коня. Тот, заржав, неожиданно встал на дыбы, но граф Моха удержался в седле. Сзади и спереди сквозь дым сверкали вспышки.
- Отлично, просто отлично, - долетел до него голос, тут же закашлявшийся.
Рядом с треском рухнула горящая балка, и скакун Балдрона с ржанием рванул вперед. Граф пытался остановить его и направить в верном направлении, на заранее обговоренный путь, на что потребовалось некоторое время. Про Аседана граф даже не вспомнил. Тому, герою нового прогрессивного века, еще предстояло потом сняться с электрической машиной и показать ее действие на пепелище в этом аду.