– Дарья Леонидовна, это Таня из «Уюта». Гости хотели бы девочек пригласить.
И вскоре помещение наводняли длинноногие красотки с яркими улыбками и струящимися по спинам шелковистыми волосами. Они ворковали с клиентами, без стыда забирались к ним на колени, расхаживали по сауне, покачивая голыми грудями, выпивали, исчезали в отдельных кабинетах. Таня же молча прислуживала, а после сгребала запачканные простыни и использованные презервативы.
Ночные гостьи Таню жалели и часто спрашивали сочувственно:
– Ну чего ты корячишься с этими тряпками? Рожа у тебя вполне, фигура тоже. Ноги, задница – все на месте. Ну, сиськи маловаты немного, но это вставить можно. Хочешь, мы тебя с Дашкой сведем?
Таня отнекивалась, те же пожимали плечами:
– Дура! Самой не надоело убиваться тут за гроши? А могла бы легкие деньги иметь. Подумаешь, обслужила, постонала – и готово.
Таня давно не вспоминала предавшего ее Сережу. Но одна мысль о том, что ее коснется посторонний мужчина – вот так, без любви, без малейшей симпатии, просто за деньги, – вызывала у нее отвращение. Нет уж, лучше скрести полы и подавать гостям посуду и полотенца.
В первый раз увидев, как Жженый тащит на колени веснушчатую девицу с пышной рыжей гривой, Таня не знала, куда девать глаза. И через пару дней встретившись с Иркой, ломала голову, рассказать ли подруге об измене или молчать. Но вскоре Ирка сама развеяла ее сомнения:
– Ну чего ты так на меня смотришь? – фыркнула она наконец. – Что, видела, как Жженый кого-то трахнул?
Таня вспыхнула.
– С чего ты взяла?
– Ой, да пошла ты, последняя девственница города Москвы. Да у тебя ж все на лбу написано.
– Я не знаю, может быть… Может быть, я не так поняла… – смешалась Таня.
– Да конечно, – хмыкнула Ирка. – Слушай, Тань, поверь, мне совершенно по барабану, кому он там присовывает. Это, ну… Считай, производственная необходимость, а то пацаны не то подумают. Главное, что живет он со мной и бабло дает мне, а не этим курвам, понятно тебе?
– Понятно, – пожала плечами Таня.
Хотя на самом деле понятно ей не было. Она представить себе не могла, как бы себя чувствовала на месте Ирки.
Порой, правда, у Тани закрадывалось сомнение, что и та не так уж спокойно реагирует на загулы Жженого. Они прожили в Москве уже около года, когда Ирка внезапно заговорила о том, чтобы найти собственный, не связанный с Жженым, источник дохода.
Как-то раз, когда Таня зашла к ней, подруга, несмотря на жаркий летний день, встретила ее в длинной норковой шубе.
– Видала, какая вещь? – подмигнула она Тане и, раскинув руки, закрутилась перед ней.
Мягкий капюшон свалился на плечи, каштановые Иркины волосы рассыпались по гладкому, блестящему меху, стройные ноги мелькали между темных пол. Ирка в мехах и правда была дивно хороша.
– Жженый подарил? – спросила Таня.
– Ой, ну его на хер, – поморщилась Ирка. – Нет, это не Жженый. Да и шуба вообще-то не моя. Просто я, кажется, нащупала клевую мазу.
Скинув шубу на кресло, она опустилась на пол, потянула Таню за собой и продемонстрировала ей визитную карточку, на которой золотыми буквами было написано «Меховой салон «Богиня».
– Гляди, пафоса сколько. Богиииня, – смеясь, протянула Ирка. – Пишут, мол, шубы у них от лучших европейских кутюрье. А на самом деле челночат – ну, гоняют в Турцию, скупают там ширпотреб по дешевке, а здесь загоняют втридорога. Бирки понавесят – Армани, Шанель. А пипл хавает.
– А тебе с этого что?
– А то, – объяснила Ирка. – Я с директрисой их закорешилась. Оказалась нормальная баба, с пониманием. Короче, обещала меня в ближайший рейс взять. Бабло-то у меня есть пока, куплю там, на сколько хватит, здесь через них загоню, ей процент, конечно, отстегну. Но остальное все – мое.
Ирка радостно потирала руки, уже предвкушая, как будет ворочать миллионами в меховом бизнесе.
– А Жженый? Жженый тебя отпустит? – спросила Таня.
На лицо Ирки набежала тень. Она отмахнулась.
– Да хрен с ним. Он, может, даже не заметит, что я уехала.
Так Таня поняла, что между Иркой и ее любовником не все было гладко. Похоже, ее опасения сбылись, и Жженый начал задумываться о том, чтобы поменять приевшуюся подругу на новую столичную штучку.