Во всем этом обрушившемся на нее кошмаре поддерживала Таню только одна мысль – Отар обещал, что поможет ей найти дочь. Ради этого она готова была вытерпеть все.
Вечера Таня ждала с тревогой. Они с Отаром с самого начала договорились, что их брак будет чисто формальным – они просто заключат союз, удобный им обоим. Но после того, как новоиспеченный муж с первых же минут обрушил на нее массу домашней работы, Таня уже не знала, чего и ждать. Мысль о том, чтобы лечь в постель с человеком старше ее на сорок лет, приводила в ужас.
К чести Отара стоит сказать, что условия их договора по этому пункту он выполнил сполна. Поужинав, сразу же завалился на кровать в их с Таней комнате и, уже начиная похрапывать, махнул рукой в сторону кушетки у окна.
– Там себе постели.
Как бы ни плохо было спать на жесткой и узкой кушетке, Таня была счастлива, что исполнения супружеского долга от нее никто не требует.
Таня выждала несколько дней и в выходной, когда Отар после обеда расслаблялся в гостиной перед телевизором, подсела к нему.
– Послушай, насчет моей Асеньки. У меня появились кое-какие соображения…
Отар затянулся сигаретой, выпустил облачко сизого дыма и, не отрывая взгляда от экрана, пробасил:
– Давай потом? Я смотрю фильм.
– Потом у тебя будет работа. Или мама позовет. Или дети, – мягко возразила Таня.
– А ты бы как хотела? Чтобы я бездельничал? Или не уделял внимания своей семье? – оскорбленно фыркнул муж.
– Я прошу тебя уделить внимание мне. Я ведь теперь тоже твоя семья, – осторожно заметила Таня.
Мохнатые брови Отара пришли в движение, будто бы это замечание повергло его в недоумение. И все же возражать он не стал, с демонстративным вздохом сделал звук телевизора потише и уставился на Таню.
– Что ты хотела?
– Насчет моей дочки… В Москве мне однажды удалось услышать разговор двух людей, которые знали, кто занимался похищением детей и переправкой их в Турцию.
– Послушай, Таня, – перебил Отар. – Мне проблемы в доме не нужны. Если эта твоя навязчивая идея так тебя беспокоит, могу сводить тебя к врачу, пусть пропишет каких-нибудь таблеток.
– Что? – ахнула Таня. – В каком смысле – навязчивая идея?
Она вскочила с дивана. К щекам прилила кровь, сердце возмущенно колотилось в груди.
– Ты же знаешь, что у меня была дочь. Я все тебе рассказала, показывала рисунки…
– Ну да, слышал я твои басни, – отмахнулся Отар. – Злодеи украли ребенка… Ты что, сериалов насмотрелась? Что за бредовые фантазии? Если у тебя была дочь, где хоть какие-то доказательства? Где документы?
– Украли, я же говорила… – попыталась объясниться Таня.
– И документы украли, и ребенка, и мозги твои, видимо, тоже, – хмыкнул Отар. – Все, окончен разговор. Иди займись ужином и дай мне отдохнуть.
Таня, оцепенев от такого предательства, стояла, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. В груди разливалось что-то тяжелое, темное, требовавшее выплеска. Таких эмоций она до сих пор не испытывала, не знала, как с ними справляться. Ей показалось даже, будто она уже не принадлежит себе, эта плотная, удушающая ярость забрала над ней власть, подчинила себе и заставила кинуться в бой.
Таня бросилась к мужу, схватила его за грудки, встряхнула, ошалевшего от неожиданности, выкрикнула, задыхаясь:
– Ты же мне обещал! Обещал…
Отар вскочил с дивана, с силой отцепил от себя ее руки, отшвырнул прочь. Таня, пролетев через комнату, упала, больно приложившись боком о низкий шкафчик. Уголок рта защипало, Таня прикоснулась к нему – на подушечках пальцев осталась кровь.
Отар навис над ней. Белки глаз его подернулись красными прожилками, ноздри гневно раздувались.
– Слушай, дорогая, я человек терпеливый, но всему есть предел, – прорычал он ей в лицо. – У меня тоже есть дети, настоящие, а не воображаемые. Я молчал, когда Нателла жаловалась мне, что ты ее обижаешь. Когда видел, что у Бадри плохо проглажены рубашки. Но больше молчать не буду! Или ты выбросишь из головы свои бредни и займешься семьей и домом, или я вышвырну тебя обратно, откуда явилась. Ясно тебе? Ясно? – угрожающе повторил он.