Синдбад-Наме

О, если б вы, мои друзья, со мною рядом были тут,
Как те невзгоды, что теперь без устали меня гнетут!

* * *

— Я рассказал эту сказку для того, чтобы падишах не приступал к исполнению наказания, которое является лишь насилием и несправедливостью, ибо завтра он раскается в отданном повелении и будет осуждать собственные поступки, как тот муж, убивший попугая. И тогда он всю жизнь будет сожалеть и горевать о своей поспешности в наказании, ибо коварство женщин превосходит величие разума и возможности ума. Даже самые мудрые мужи попадают в сети их хитростей и поддаются обману их проделок и кокетства. Если шах не утомлен этими разговорами, то я расскажу повесть о коварстве женщин и их плутнях.

— Рассказывай! — ответил шах.

Рассказ о воине, его любовнице и слуге

— Жизнь падишаха, родившегося под счастливой звездой нашего времени, да продлится во владычестве над миром и в державном царствовании тысячу лет! Рассказывают, что жил в давние времена в одной стране мужчина, занимавшийся воинским ремеслом. У него была любовница, стройная и кокетливая, миловидная и живая. Она была хороша, как весенний цветок, не знала она себе равных по томности и изяществу,

*Солнце, эту девушку увидев, устыдясь, на небо не вернется,
Ветка, эту девушку увидев, восхитившись, к ней не прикоснется.

У этого воина был слуга с лицом белее луны. Красотой своей он был подобен солнцу, у него была походка плавная, как у ангела, облик *пери и при всем этом хороший характер. В своей *шустерской кабе он походил на месяц и *Тира, на гурию и пери, принявших облик человека. Короче говоря, красоту его можно было бы выразить словами поэта:

Больше красы, чем во всей вселенной, вижу я в нежных ее чертах,
Если возлюбленная обманет, то обратится влюбленный в прах.

Эта колдунья чарует взглядом… Нет, я не вижу ее очей,
Если опять не несут мне смерти искры лукавства в ее глазах.
Однажды воин написал записку, в которой говорилось:
Опять привет послал творец тому, кто сердце мне испепелил разлукой,
Не выросли на дереве цветы, и не пришла пора расстаться с мукой.

* * *

*Ты знаешь, познал я только тебя,
И явно, и тайно одну любя.
Он отправил письмо к возлюбленной с тем слугой и поручил ему сказать:
Приди, услада души моей, я жизнь тебе отдаю — приди,
Дай хоть мгновенье побыть с тобой, кипенье сердца унять в груди!

А в записке той были слова восхищения и любви, говорящие о страсти и муках разлуки. Он писал:

«Надеюсь, ты решишься утомить свои ножки и соизволишь посетить мой дом, чтобы побеседовать со своим рабом и обласкать его, ибо минуты свидания проносятся мгновенно, как мысль в мозгу, миг единства скоротечен, как вспышка фосфора. Если в терновнике судьбы расцветет роза, то это редкостная жемчужина и драгоценный дар счастья:

Осушим же кубки и чаши с игристым вином. Вставайте!

* * *

Есть ночь, есть вино, одинок твой слуга — приходи.
Спеши, о кумир, ведь блаженная ночь впереди!»

Когда юный слуга прибыл в дом любовницы воина и стал передавать ей его послание, привет, поклоны и благословения, она взглянула на него. Увидела она стройного, как кипарис, юношу, с лицом, подобным месяцу, со щеками словно розы, обликом напоминающего солнце, — юношу, по лицу которого бежала вода красоты, а *за ушами скрывалась Зухра, и воскликнула:

Привет, о вестник! Восстань скорее, восстань с колен,
Благословен твой лик лучезарный, благословен!

* * *

*Все реки красоты земной впадают в твой ручей,
И солнце клонится с небес, пленясь красой твоей.

Чистота лица его говорила о верности намерений: *«Двое самых великодушных из его жилища, быть может, помогут нам». Пламя в груди женщины вспыхнуло от давнишней страсти: «Ты поразил меня, так приблизься, ты нашел меня, так бери же! Нельзя отказываться от такого лакомого куска, не глотать такое сладостное зелье».

Иначе говоря, она была очарована его жестами, полными неги, и взглядами, увлеклась будто ста тысячами сердец и, став рабыней его кудрей и родинки на щеке, беспрестанно повторяла: