Синдерелла.
Элла сняла кофту и повесила ее на полено, одно из тысячи сложенных под навесом. Подняла топор и тонко разделала несколько веток. Чем мельче, тем лучше, долго возиться не хотелось. Колода покрылась зелеными пятнами. Жалко ветки, полные сока, красивые, сломались под весом яблок. Вчерашний ветер повалил опоры и ветки упали. Элла оборвала яблоки в большую корзину, налитые, розовобокие, но еще не совсем спелые. Можно отвезти во дворец вместе с виноградом. Господин Вайнер придумает, что с ними делать. Элла скинула ветки в печь, совком выгребла готовую золу из-под колосника и ссыпала в бочку. Бочка еще не была полна и наполовину, в основном наполнялась после обрезки яблонь и винограда осенью и весной. А еще зимой, из камина в домике Эллы, где она всегда жгла только чистые дрова. Золой из очагов большого дома она никогда не пользовалась, там и слуги, и семья бросали в огонь всякий мусор, Элла не хотела удобрять сад булавками и сургучом.
- Эй! – холодный утренний воздух разорвал крик.
Элла подняла голову и увидела мачеху, выглянувшую из окна на втором этаже.
- Наруби дров!
- И тебе доброго утра, матушка! – отозвалась Элла и помахала рукой.
- Элла! – подбежала, поправляя белый передник, Алма. – Элла, госпожа ругается, дочки замерзли, а я, дура такая, все дрова вчера на кухне сожгла, не углядела…
- Вот пускай идет сама и наколет сама, раз замерзла, - ответила Элла, но взяла колун.
Из другого окна высунулась сводная сестра Эллы, Прунелла, и тоже закричала, точь-в-точь подражая голосу матери:
- Элла! Я замерзла! Я из-за тебя замерзла!
- Алма! Вернись в дом, мерзавка! – крикнула мачеха.
- Ой, накажет, - шепнула Алма и повернулась к дому.
- Алма останется здесь! – крикнула Элла в ответ. – Она мне нужна, чтобы помочь с дровами.
Мачеха захлопнула окно так, что зазвенели стекла.
- Спасибо, - сказала Алма и украдкой вытерла слезы. – А ты не замерзла?
Она окинула взглядом из-под мокрых ресниц голые плечи Эллы.
- Да где там, - хмыкнула та и взмахнула колуном.
***
Элла занесла в спальню Прунеллы охапку поленьев, Алма семенила следом со щипцами и кочергой. Как и ожидалось, мачеха налетела, едва завидев падчерицу.
- Ты в моем доме распоряжаться не будешь! – зашипела она не хуже змеи, которую Элла вчера видела в саду.
- Это и мой дом тоже, - сказала Элла и сложила поленья в дровницу.
- Ты живешь в садовом домике, там и распоряжайся! – поддержала мать Пунелла.
Ее сестра Шериз молча сидела на кровати и куталась в одеяло.
Элла дала Прунелле полено.
- Положи в камин, - подсказала она.
Прунелла растерянно посмотрела на мать.
- Еще чего! – одернула та. – Для этого есть слуги!
Прунелла пришла в себя.
- Вот ты прислуга, ты и клади полено!
- Я не прислуга, - усмехнулась Элла. – Я наследница поместья.
- Наследница она! Вы посмотрите на ее руки! Черные! Вечно по уши в золе! Золушка!
Прунелла оглянулась, ожидая поддержки сестры.
Шериз сосредоточенно надевала носки, делая вид, что ее здесь нет. Прунелла швырнула полено в очаг, едва не попав в Алму.
- Не буянь, - сказала Элла. – Это некрасиво.
Она подождала, пока Алма разведет огонь и вместе с ней спустилась на кухню.
- Доброе утро, госпожа! – поприветствовала кухарка и поставила на стол тарелку горячего жаркого, изящно положив сверху веточку розмарина. – Как вы любите.
- Спасибо, - Элла села за стол.
Кухарка с помощницей готовили обед, резали овощи и мыли рыбу. Элла неспеша позавтракала, поделившись едой с огромным рыжим котом, наблюдая за слаженной работой слуг.
Алма принесла из ледника десерт и проследила, чтобы Элле он понравился, забрала посуду.
- Я сегодня поеду во дворец, приготовьте, пожалуйста, что-нибудь в дорогу, - попросила Элла.–Остался еще этот кекс? Можно его завернуть?
- Сделаем в лучшем виде, - пообещала кухарка.
- Спасибо, я выеду в обед.
Элла покинула собственный дом, в котором не жила с тех пор, как отец женился второй раз, и направилась в сад. Сорок ее деревьев встретили девушку шелестом крон. Двадцать виноградных лоз радостно трепетали листьями.
Напевая мотив собственного сочинения, Элла собрала все, что успело созреть за ночь. Подбирая ноты для нового вокального сочинения, она села возле старого колодца и стала мыть синие тяжелые гроздья, раскладывая их для просушки. Как всегда на камнях колодца показались ящерицы. Они вылезали из своих щелей и замирали, слушая песню Эллы. Мачеха и сводные сестры ненавидели ее пение, считая голос Эллы слишком грубым для того, чтобы вообще открывать рот. Поэтому Элла с удовольствием пела ящерицам, коту и крысам, когда они составляли ей компанию. Сегодня к ним присоединились еще два мангуста, которые жили на другом конце сада, еж и какой-то сокол, усевшийся на ветку прямо над головой Эллы.