Так на нее не смотрел даже Дилан.
Никогда.
В голове девушки молнией вспыхнули воспоминания о фотосессии. То чувство поглотило ее с новой силой, и она впилась зубами во внутреннюю часть щеки, чтобы не забыть, как дышать.
— Какой смысл в извинениях, если ты даже в глаза не смотришь?
— Пожалуйста, прости, — изрекла Ева. Стеснение все нарастало, но она упрямо продолжала смотреть на него исподлобья. — Я прошу тебя о помощи.
— Хорошо, — победно улыбнулся Хён, — я в деле.
— Так сразу? Даже не выслушаешь, что нужно делать?
— Раз ты столь уверенно ко мне подошла, полагаю, все детально распланировано.
(Воистину идеальный ферзь.)
— А что, если от меня можно ожидать чего угодно? — хмыкнула она в ответ. — Прыгнешь с моста, коли попрошу?
— Только если с твоим ублюдком наперевес.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
5. Право самого сильного
6. Охотник и жертва. Шах и мат
7. Расцветай и не думай о прошлом
5. Право самого сильного
Так называемому вступлению этого рассказа суждено слегка растянуться, но если хочешь срубить дерево, то начинай с корня, — помните? С этих слов закрутилась наша история, с них же перейдем к главному.
А вы о чем думали? небось, что предупреждение про объемное вступление ничто иное как блеф?
Ева сравнивала себя с сосудом, наполненным сплошным одиночеством. Особенно часто это происходило по вечерам: тишина систематически нарушалась тиканьем часов, реже — шумом телевизора. Казалось, обычно бледное лицо приобрело здоровый цвет, а в разуме угнездилось спокойствие.
И все потому, что нога Дилана отныне не ступала в дом. Можно предположить, что он защищал свою хозяйку от нечисти, беспощадного вампира, не имеющего право пересекать черту.
Все уже было обговорено-переговорено: девушка предложила дать друг другу остыть и всерьез задуматься о совместном будущем. На носу обещанный выход в свет. Тем временем строились планы, скрывавшиеся за плотной завесой из самой банальной отмазки: «нам нужно взять перерыв». В ответ Дилан помалкивал, однако явно желал отразить эти никчемные девичьи атаки.
Прекратив тратить энергию на бесполезные усилия, Ева все же понимала: его молчание длиться долго не будет. Это лишь небольшое мгновение до склоки. Главное — дотерпеть до званого вечера, удержать в узде его бурный нрав и даже попытаться воссоздать иллюзию примирения, чтобы тот вдруг чего не заподозрил. Справлялась она, мягко говоря, ужасно. Да и в наивность Дилана верилось слабо — он не такой, как она.
Не такой, как кто-либо еще.
Помимо прочего, Еву тревожила ситуация с Да Хёном: их теперь уже каждодневное общение в мессенджерах ограничивалось простыми приветствиями и дружелюбными пожеланиями на день; изредка они обменивались вопросами по работе. Только вот не так она представляла их отношения, ибо ожидала, что они будут... теплее? Ева считала свои мысли нелепыми и невольно напрягалась, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
А мысли были разные.
(Все познается в сравнении. Даже люди.)
Его до чертиков не хватало. Она видела его лик чуть ли не в каждом сне. Будто знала его лучше близких людей вместе взятых; отчего-то была убеждена, что он дороже матери. Да Хён — словно мираж, следовавший по ее пятам, не оставляющий ее одну. Ева все эти годы жила с мечтою прикоснуться к нему, к его бледным губам, к острому носу, провести руками по широким плечам и спрятаться за его могучей, точно скала, спиной.
Но в то же время она страшилась, что он, такой недосягаемый, словно дитя небес, мог бы растаять от одного лишь прикосновения, сгинуть в тумане и навсегда ее покинуть. Тогда Ева не сможет наблюдать за ним издалека, никогда не столкнется с ним во сне, не помечтает, а вскоре и вовсе забудет, как выглядит его лицо. Именно страх заставлял ее молчать и судорожно прятать в глазах теснившуюся там искренность, поскольку та была в силах отбросить его на сотни миль.
И каким бы ни было это стремительно вросшее в сердце чувство, мучила совесть за Дилана. Получается, она его... предает?
(Мерзко.)
Ведь Хёна не хватает так, будто она знает с юношества его, а не Дилана. Будто это он заглянул в шатер и заплутал в попытках сбежать из ее сердца.
Ева порядком запуталась: это не было для нее таинством. Только вот непонятно, что делать дальше. Смущение на то и смущение, что подсадило девушку на еще одни оковы, и они сжимали ее в своих когтях куда сильнее. Будто плена от Дилана было недостаточно.