Страх разросся в ней до удушья. Он снова будет бить.
На журнальном столе красовались пестрые тюльпаны. Весенняя пора, наполненная свежестью и красотой, — и кто-то из фанатов решил подарить девушке милый букетик. Он и представить себе не мог, через что Ронан проходила за подобное внимание. Ева улыбнулась в тридцать два зуба, когда поблагодарила его и приняла цветы. Улыбалась, а кошки скребли на душе.
Отказаться от букета? Не дело: общество могло заклеймить ее высокомерной моделькой.
Выбросить? А толку? Фотографии определенно успели распространиться в социальных сетях.
Она чувствовала тревогу, но подавляла ее мнимой любовью к Дилану, представляя, что на сей раз он определенно будет на ее стороне. Если не сегодня, то когда-нибудь точно.
(Бедная глупая Ева.)
Глаза оттенка ясного неба наконец заметили темноту. Девушка заставила себя встать и включить свет в комнате, затем направилась заварить зеленый чай с целью чуточку успокоиться, как за дверью послышались шаги. Ронан нервно прикусила нижнюю губу. Она продвигалась вперед — сердце за это время успевало ударить пять-шесть раз. Колени подгибались, не подчинялись ее воле. В итоге Еве со сложностью, но удалось вернуться. С королевской осанкой, будто в квартиру ломится особый гость, она села на край дивана.
Комната утопала в изнуряющей тиши, а вместе с ней и обеспокоенная хозяйка. Никого за дверью не оказалось. Наверное, померещилось.
Клейман в тот день так и не пришел. Чай, к слову, тоже не был заварен.
***
Следующий день Евы начался с работы. Если конкретнее, ее внезапно позвал к себе Итан Розенберг, главный менеджер агентства "VOMA". Ронан шла неспешно — от вчерашнего она все еще не отошла, а он интересовался ею лишь в случае каких-то проектов, к которым она не проявляла никакого любопытства. До чего же ненавистным ей казался путь к кабинету!
— Как дела, Розенберг? — спросила она, склонившись за его спиной.
— Ты вовремя. Отбираю лучшие снимки... Как думаешь, подходят для презентации? — откликнулся Итан.
Мужчина откашлялся, звук разнесся по пустому помещению.
— Что за презентация?
— Завтра у нас будут гости. Практиканты из Кореи. — Столкнувшись с недоуменным взором, Розенберг уточнил: — Помнишь, в прошлом году наше агентство подписало договор о сотрудничестве с одним университетом?
— А-а-а, — протянула Ронан, — так это чисто ради галочки, да?
— Ага, прямо в яблочко! Только перед директором этого не говори.
— Как скажешь, босс.
— Завтра к девяти будь на работе.
— Стой, погоди! — вмиг возразила Ева. — Завтра в моих планах нет съемок!
— Чисто ради галочки, Ронан. Мы собираем наши лучшие лица, а ты – одно из них.
«Как экспонат в музее», — подумала модель, но с губ слетело лишь:
— Вот блин! А нельзя...
— Говорю заранее: если есть какие-то дела, то отменяй их прямо сейчас.
Резкий девичий вздох услышал лишь Итан, однако не подал виду. Она прекрасно понимала, что любое сопротивление приказам окончится беспрестанным и кратким «нет». Уж больно хорошо она его знала. Уж слишком черствым был этот мужчина.
Таковым он исключительно казался.
Дело в том, что Итан был жутким семьянином, а от Мари, своей полугодовой дочери, вообще был без ума. Потому, когда он смотрел на свою малышку, то понимал: ему меньше всего хотелось бы видеть ее в роли модели.
Будучи частью этой системы, он знал каждый этап чуть ли не наизусть. Изначально ты каким-то чудом попадаешь в объектив. У каждого это случается по-своему. Например, любительские фотографии, попадающие в руки крупного лица. Ну или коммерческая съемка, на которую тебя приглашают через посредников. Тебя одаривают комплиментами и вниманием, жаждут с тобой работать, впоследствии узнают на улице.
Затем договор с модельным агентством. Именно тогда ты понимаешь, что банальное позирование — тяжелая работа. Ты должна иметь выдержку проходить через множество этапов за небольшое время — от визажистов до стилистов. Быть готовой к позированию час, а то и больше. Терпеть порой несправедливое отношение, игнорировать грубость, зависть. Проходить через отказы, сравнение с другими. За последним следует ненависть к себе, желание что-то изменить и как следствие — низкая самооценка.
Потом — давление. Общество строит вокруг тебя небылицы, прививает всякие россказни. Тебя преследует паника, каждое слово, каждый жест на улице тщательно обрабатываются в голове перед тем, как выпалить угодную публике ложь.