Ева сглотнула. Он изъяснился просто, но метко.
— Я чувствовала что-то подобное... честно говоря, не сразу. Тот инцидент в коридоре заставил тебя невзлюбить.
— Да, я умею подбешивать людей.
Ева хихикнула.
— Это уж точно.
Их разговор приобрел более повседневные тона. Пара, активно распивая алкоголь, начала делиться как яркими, так и мрачными жизненными воспоминаниями. Они делились опытом работы в модельной индустрии, обменивались советами; одним словом — погрязли в обычных, однако вполне увлекательных темах. Минута за минутой, час за часом, и оба насчитали множество пропущенных звонков от друзей, знакомых, родственников.
За час до полуночи Да Хён принял решение закругляться. Расплатившись, парень поспешил за Евой, которая опустила голову на стол. Хён вздохнул. Предчувствовал, чем может кончиться.
— Так, не засыпай, — скомандовал он.
— Голова кружится, — выдала девушка.
— Открой глаза, сильно кружиться не будет.
Модель разлепила веки, еле-еле сфокусировав на нем взор.
— Я, кажется, перебрала.
— Ага. Встать способна?
— А хер его знает.
Попытки не увенчались успехом. В итоге Хёну пришлось усадить девушку себе на спину и поскорее удалиться из заведения.
— Благодарим за вкусную выпивку! — радостно говорила Ева каждому второму.
Оказавшись на свежем воздухе, Ронан прикрыла глаза от удовольствия. Слабый ветерок приятно ободрял. Опустив голову на мужское плечо, Ева приобняла Хёна за шею. От парня нахлынул хмельной, даже глинтвейновый, словно теплое вино, воздух. И именно под его воздействием Ева оставила на чужой шее поцелуй.
— Господи... Что ты творишь? — Хриплый тихий голос пробудил в ней рой мурашек.
Боги разработали беспроигрышный план: похожий находит похожего. Хитрой лисицей был не только Хён, но и Ева.
— ...И вообще, отодвинь лицо. Ты... громко дышишь!
«Громко дышу? Серьезно, Хён?»
(Is it better to speak or...)
— Ты мне, кажется, тоже нравишься, — сказала она. — Нравишься так сильно, что даже страшно. Меня мучают мысли: а что, если ты окажешься хуже Дилана? Достойна ли я тебя? Имею ли право мечтать о тебе?.. Но... знаешь, что я скажу... — она шумно вздохнула, объятия стали крепче. — Отчего-то я уверена, что кто-кто, а ты моих страданий стоишь...
Хён замедлил шаг, казалось, задумавшись над каждым ее словом. Через минуту-другую он наконец промолвил:
— Но ты и не обязана страдать! — возразил он. — Я не могу излечить твои старые раны, однако не позволю появиться новым. И... заверяю, что не стану калечить ни физически, ни морально... Это низко. Куда проще разойтись, нежели...
— Хён...
— Погоди, я не договорил. Так...
— Опусти меня, пожалуйста, — слетело с губ. — Меня чертовски мутит.
Оказавшись на своих двоих, Ева, переведя дух, поспешила к более закрытой части улицы. Спазмы в животе, головокружение, лишение заземленности... она, увы, догадывалась, к чему все шло.
Хён, кстати, тоже.
Парень любезно сопроводил ее до максимально темного переулка, а потом придерживал за лоб, пока девушка, согнувшись в три погибели, вырывала съеденное за день.
И пускай Ронан хотела провалиться сквозь землю, Хёна ситуация до чертиков забавляла:
— Дерьмовый день во всех смыслах.
— Да чтоб ты всрался, — пробормотала она.
***
Еще в полудреме, не успев полностью проснуться, Ева принялась собирать минувший вечер по кусочкам. Если визит Мэвис и Дилана врос в разум четко, без каких-либо помех, то пирушка с Хёном была размытой и неясной, словно сгоревшая кинопленка. Фрагменты пазла не складывались в единый рисунок, и девушка, переживая жуткую мигрень, никак не могла напиться воды. Но когда прикроватный стакан опустел, Ева заставила себя вылезти из постели.
Как она вчера вообще добралась до дома? Куда делся Хён? И, что самое главное, как отреагировала на ее безбашенность мать?..
Поняв, что время позднее, Ева, поборов страх, вышла из комнаты. Спустившись на первый этаж, она увидела родительницу, занятую готовкой завтрака. Девушка невольно улыбнулась: когда в последний раз она наслаждалась маминой едой? Аромат мигом пробудил в ней волчий аппетит, живот предательски заурчал.
— Утречка, ма. — Ронан-младшая поплелась за стол.
Ким, обернувшись, лишь улыбнулась, чему Ева неподдельно удивилась. В ее представлении мать должна была начать допрос, а после перейти к нравоучениям. А тут... она ведет себя так просто, будто ничего не произошло.
А может, она и не видела, как дочь вошла в дом? Что, если Хён затолкнул ее через окно?..
«Глупость какая!» — тряхнула головой модель.
Женщина поставила на стол тарелку салата с баклажаном, после угостила дочь омлетом с жареной ветчиной и сыром. Голод оказался диким — и Ева принялась уплетать блюда за обе щеки.