Ким обняла ее. Родной запах унес в яркое, теплое царство, где нет места боли и ранам; будто возвращение в детство, где материнский поцелуй может излечить даже самую крупную ранку.
— Я хочу сама все разрешить, — выдала Ева, — потому и прошу тебя: только не затрагивай общественность.
— Я поняла тебя, но...
— Ма, я ценю твою готовность помочь, правда, — Ева потерла переносицу, — и все же я столько лет разбиралась с проблемами в одиночку. Позволь и сейчас действовать так, как я привыкла.
Пускай девушка высказала всего-навсего известную им обеим правду, Ким уловила в свой адрес лишь укор. Видимо, дочь затаила обиду.
— Ладно, полагаюсь на тебя, — ответила женщина. — Однако если вдруг понадобится помощь, пожалуйста, обратись ко мне. Помогу чем смогу.
«Как часто я повторяла ей это? Словно безмозглый попугай!» — вздохнула Ким.
Ронан-младшая кивнула, допив сок до конца. Пока женщина мыла посуду, Ева быстренько разместила оставшиеся на столе продукты в холодильник. Ее напрягала настырность матери и желание вмешаться в конфликт с Диланом, но одновременно она успокаивала себя тем, что мать отошла в сторону: она всегда придерживается своих слов. Впервые это давало какое-никакое облегчение.
Будет разумно продолжать работать как ни в чем не бывало. Забыть о Дилане и Мэвис, в случае визита — начать шантажировать. Если не поймет — обратиться к Хёну. Мать скоро уедет, ее чувства к парню окрепнут, а потом... Потом она как-нибудь всерьез признается. Тогда кореец ее либо примет, либо откажет. Даже в худшем случае он, вернувшись на родину, унесет с собой эту странную и до чертиков примитивную историю, так что незачем переживать.
И все-таки сердцу было неспокойно. От одной лишь мысли, что Хён разорвет узы и оставит ее одну, Еве хотелось запереться в комнате и, укутавшись в одеяло, плакать день или два.
Благо никакого ответа нет. Пока что.
— Я так и не ответила на твой вопрос. Он мне понравился, — резко заговорила мать, вытерев мокрые, чуть покрасневшие от теплой воды руки о полотенце.
— Не поняла?.. — нахмурилась Ева.
— Я о твоем азиате, — сказала Ким и, загадочно подмигнув, поспешила к себе в комнату. — Он мне понравился.
***
Заметив Еву еще издалека, Маргарита, облегченно вздохнув, встала с места, будто секретарь, покорно ожидающий своего начальника. Сердце тарабанило в груди, горькая тревожность встала поперек горла.
Но вскоре обеспокоенность ее покинула: на личике красовалась полуулыбка. Ева в порядке.
Подумать — не сделать. Маргарита ухмыльнулась: все же оставаться спокойной она не могла, даже обороняясь потоком самообмана. Не каждый в силах заглушить эмоции. Не каждый способен заткнуть сострадание.
Марго, например, была из числа сердобольных. Честно говоря, она и не пыталась искоренить это качество. Именно благодаря ему девушка ощущала себя максимально естественно.
— Вчера ты так быстро убежала! Я не знала, что и думать! — радушно обняла блондинку она. — И на звонки не отвечала...
Ронан виновато улыбнулась. Игра «кому больше позвонят» не забылась. Вчера это забавляло, зато теперь перед Маргаритой было безумно стыдно. Не могла найти себе места, дабы убедиться в ее сохранности... Эта ситуация задела Еву за живое. Колкое чувство эгоизма сдавило шею.
— Прости, пожалуйста. Перебрала с выпивкой.
Они наконец присели на скамейку. Неприкаянный ветерок просеменил между кустов и людей. Их здесь было немного, да и в сумраке мало кто мог заметить девушек. Это успокаивало, особенно на фоне наплыва новостей о сближении Дилана и Мэвис.
— Что? Ты? — Марго не поверила ушам. — Так ты бухала? Серьезно?..
Ева смутилась. Ясное дело, хотелось провалиться сквозь землю или вообще ничего не говорить, однако пришлось вылезти из зоны комфорта. Нет смысла что-либо утаивать, тем более подобные мелочи.
(Время прекратить сопротивление. Пора плыть по течению.)
— Дилан знатно меня подкосил, — пожала плечами Ева. — И я поняла, что должна изолироваться.
— А чем именно он тебя задел? Тем, что привел с собой Мэвис?
— Поверь, она ни при чем. Просто все это время я искренне надеялась на его человечность. Даже тогда, когда он проявлял ровным счетом противоположное.
— Надежда умирает последней.
— Я не знала с ним счастья, думая, что счастьем будет не расставаться с ним до гроба. А сейчас, вспоминая некоторые свои проступки, задаю себе вопрос: «Ты действительно настолько глупа или только притворяешься?»
— Все мы ошибаемся, милая, — ласково улыбнулась девушка. — Зачастую нас окружают неправильные, плохие люди, однако разве мы в том виноваты?