Однако не было и дня, чтобы я жалела о твоем рождении. Ты — божья благодать. Ты — самый важный для меня человек.
И я благодарна своей первой любви за столь важный подарок, который он оставил мне напоследок.
Прости меня, милая. Прости за все. Вчера ты поделилась тем, что тревожит долгие годы не тебя одну. Я так и не сумела ничего ответить, потому что от стыда мечтала провалиться сквозь землю. Все, что происходит между нами, — полностью на моей совести. Я так сильно зациклилась на материальной составляющей, что сдвинула наши отношения на второй план. Имею ли я право возмущаться? Понимаю, что нет. И обычным «прости» проблемы разрешить не могу, но хочу, чтобы ты знала: я искренне сожалею, что так вышло.
Я не стану допытываться, что произошло в колледже и почему ты отчислилась. Буду ждать столько, сколько потребуется; да хоть всю оставшуюся жизнь!
Единственное, о чем я хочу попросить: береги себя. Я не со зла коснулась темы карьеры. Именно я повлияла на выбор модельной отрасли, совсем не поинтересовавшись: а желаешь ли войти в подобную сферу ты? Потому, если вдруг решишь что-то поменять, помни, что я поддержу тебя. Каким бы ни был твой путь — я всегда с тобой.
Я слишком труслива и слаба для того, чтобы заговорить обо всем напрямую, глядя тебе в глаза. Однако и промолчать я не могла. Чрезмерно долго я скрывалась в тени, не так ли? Пускай уж лучше по бумажке, чем оставить тебя без ответов.
Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь меня и простишь; когда-нибудь откроешь для меня сердце и позволишь чуточку побыть твоим родителем.
Главное, что я бесспорно стремлюсь когда-нибудь запечатлеть, — твое счастье. Так что я буду рада всякому решению, лишь бы оно шло от твоего сердца.
С любовью,
твоя мама.
Слезы лишали Еву и малейшего вдоха. С сердца будто упал огромный булыжник. Оно больше не болело, не ныло, не беспокоило. Слезы те были вовсе не горькими, даже напротив: губы изогнулись в теплой улыбке.
Вот оно — счастье. То, что она искала в Дилане, в работе, в дружбе с Саймоном; во всем, что ее когда-либо окружало. Блуждая по бренному миру, она искала хотя бы лучик тепла, способный осветить ее существование; весь ее дальнейший путь.
(Каждый рождается с определенной целью. Я была проверочным этапом и несла на себе этот ярлык для рано повзрослевшей матери, однако в противовес она тоже являлась аналогичной проверкой — только для меня.
Словами не описать, как тяготили цепи. Это как быть прикованной к ржавому якорю: тебя уносит все глубже, глубже, глубже... Достигнув дна, ты понимаешь, что тебе не всплыть никогда.)
Но от любого якоря можно освободиться. Когда выплыла на поверхность Ким Ронан, за ней последовала ее дочь.
А дуб с грохотом повалился вниз. Полностью прогоревшее дерево раскололось на несколько кусочков и, будучи совсем хрупким, распалось в пепел и отчасти растворилось в воздухе.
Ледяная корка, покрывающая ее мать, точно лак, сразу облупилась. Ее больше не узнать.
С дрожащих губ слетело:
— И я тебя люблю, мама.
Признание это было абсолютно искренним.
***
Свет солнца лениво освещал идеально ухоженные клумбы, расположенные сбоку от главного входа в "VOMA". Небо переливалось самыми необыкновенными оттенками оранжевого — как вообще можно не любить ранние подъемы? Ради подобных видов можно смело страдать от недосыпа.
Ева вылезла из машины. Пожалуй, впервые она заглянула на работу, одетая в простенькую спортивку, однако при том совсем не чувствовавшая себя неуверенно. Напротив: энергия била ключом. Мысль поскорее разобраться с документами была чертовски соблазнительной.
Девушка поспешила внутрь. Пробираясь по витиеватым коридорам, она готовилась повернуть за угол, как на пути возникло препятствие. Ева медленно заморгала. На нее косо поглядывала стоящая напротив, обрисованная лучами Мэвис.
Ева шумно сглотнула. Это, наверное, услышали Мэвис и тот же Итан, ожидающий ее у себя в кабинете.
— Привет, — тихо поздоровалась Ронан.
— Привет. — Ответ был максимально безэмоциональным и отстраненным.
— А ты чего так рано?
— Нужно было с менеджером обсудить парочку нюансов. А ты?
— Решила взять отпуск, нужно подписать бумаги, чтобы одобрили.
— Надеюсь, это не из-за нас с Диланом?
Вероятно, брюнетка думала, что Ева склонит голову, а глаза потонут в слезах. Но каково было ее удивление, когда Ронан, усмехнувшись, ответила:
— Вовсе нет. Я долгое время работала без перерывов, а к отпуску можно приписать лишь командировки.