Мама, неужели я достойна этого — жить, будучи взаимно влюбленной и любимой?)
— Непременно подумаю, — кивнула Ева, хотя ответ уже давно вертелся на языке.
***
— Просыпайся, соня.
Ласковый мужской голос вытянул девушку из непроглядной тьмы. Та, еле-еле сфокусировав взгляд, спросила:
— Как долго я спала?
— Всю дорогу.
Ева вздохнула. В какой из моментов она вдруг вырубилась? Она помнила их разговор, как неотрывно смотрела на парня... Видимо, тогда и уснула.
— Черт, Хён, прости. Наверное, скучно было ехать в тишине?
— Да нет. С лихвой хватило и того, что ты была рядом.
Ронан не понимала, отчего столь быстро бьется сердце. Часто повторяющиеся атаки, как ей казалось, вскоре могли довести ее до настоящего инфаркта.
Небольшой порыв ветра поманил Еву к себе — та послушно вылезла из машины. Вот оно: маленькое неглубокое озеро, о котором Хён вчера прожужжал все уши. Вода переливалась, словно самоцвет: то смешивалась в лазури, то приобретала очертания непроглядного болота.
— Хмурая погодка, — проследив за ее взглядом, сделал вывод юноша. — Берегись волн, Эб. И не лезь в воду без меня, хорошо?
— Но я отлично плаваю! — возразила модель.
Однако парень уступать не намеревался.
— Не лезь в воду без меня, — повторил он и поплелся к багажнику.
Девушка послушно кивнула, подавляя в себе желание искупаться. Как же давно она не предавалась плаванию! И, несмотря на предупреждение и плотную завесу туч, модель, быстро сняв платье-рубашку, осталась в одном купальнике. Солнце, точно Зевс, то швыряло лучи-молнии, то пряталось обратно в небесах.
Она решила не дожидаться фотографа. Будто чьи-то правила возымеют хоть какой-либо вес! В конечном счете, она всегда была непослушной. Даже с Диланом.
Миг — и по лицу заплясали золотые осколки. В воде было тихо, спокойно, умиротворенно. Наверное, именно так выглядит одиночество: бесшумно и одновременно сурово. Пугать Хёна не хотелось, потому Ева, не предаваясь мыслям, поскорее вынырнула. Смахивая с лица капли, услышала:
— Черт, да тебя и на секунду оставить нельзя! — негодовал он.
Девушка задорно хихикнула. Подобный зимней стуже взгляд требовал повиноваться.
— Я же говорила, что отлично плаваю. Кроме того, может, присоединишься?
— Нет уж, спасибо. Я лучше останусь патрулировать.
— Боишься, утону?
— Скорее растаешь или сбежишь, — в шутку ответил он.
Третий день был днем откровений. И откровения решили заполнить собой четвертый.
— Я не сбегу, — стальным голосом заверила Ева. — Даже если возникнут недосказанности, я не стану молчать, как это делала с Диланом. Обещаю.
— Получается, скажешь и только потом сбежишь?
(Is it better to speak or die?)
— Недавно я кое-что для себя поняла. Вода отличается от суши тем, что в ней нет четких дорог. Ты можешь прочертить путь самостоятельно. Жизнь — это океан огромных объемов.
— И что ты хочешь этим заявить?
Ева вышла на землю, взяла парня за руки. Он чуть вздрогнул — ледяная вода обтянула ее тело в сверкающий глянец, будто его обмазали маслом. Мышцы напряглись, обхватывая кости.
Хён успел одарить ее тысячью взглядов; его очи прятали что-то иное, прежде незнакомое напряжение. Ева же, к собственному удивлению, не застеснялась.
(Is it better to speak or die?)
— Мы и правда плохо друг с другом знакомы. И то, что я скажу, прозвучит несколько странно, но... Всю жизнь я плутала по суше, а, столкнувшись с тобой, оказалась выброшена на глубину. И прекрасно знаю, что, куда ни заплыви, всегда пересекусь с тобой. Даже там, где в действительности тебя не будет, я начну искать лишь твой лик.
Казалось, холод на Ронан отныне не действовал. Она стояла уверенно и улыбалась, глядя ему в глаза. Ей хотелось быть честной. Как-то иначе с ним не получалось.
— Наверное, мне тоже нужно признаться? — задумался Хён.
— А тебе есть что скрывать?
— Да нет. Просто мерещится, что я любил тебя всю свою жизнь еще до нашей встречи.
Ронан шумно сглотнула. Глаза корейца продолжали гипнотизировать.
— Твое признание страннее, чем мое.
— Чем же? — мягко улыбнулся он.
Ева попятилась. Отчего-то затуманилось сознание.
— Просто... мы обмениваемся громкими словами, ничего друг о друге не зная.
— Разве ты не знаешь меня, Эб?
— Не знаю о твоем прошлом.
— Прошлое на то и в прошлом, — был его ответ. — Мне неважно, что там произошло в детстве или как ты поступала с различными людьми. Значение имеешь ты теперешняя — Эбби, которая стоит передо мной.
— Получается, ты не считаешь меня монстром из-за случившегося с Диланом?
— Не считаю, — кивнул парень, — как и твоя Маргарита. Знаешь ли, мы не ответственны за чужие решения, Эб. В тот роковой день Дилан сам решил спасти тебя, приняв удар на себя. Разве ты просила его пойти на это? То-то же. А стечение обстоятельств... над подобными вещами мы точно так же не властны. Повторюсь: ты ни в чем не виновата.