Ева поглядывала в окно. За время ее отсутствия погода стала прохладнее, но это нисколько не пугало. Девушка уже предчувствовала, как будет гулять по парку и наслаждаться теплым чаем в кофейне.
Вдруг ладонь Хёна накрыла ее руку. Девушка, вздрогнув, обратила на него взор. Фотограф, в свою очередь, спрятал лик, смотря куда-то налево, — его смущение с потрохами выдавали покрасневшие уши.
— Я соскучился, — тихо буркнул он, дабы из-за гула музыки водитель ничего не услышал.
Ева невольно улыбнулась. Приподняв кисть, она переплела свои пальцы с его. Уста Да Хёна исказились в радостной широкой улыбке.
Их любовь никогда не выражалась словами, зато подкреплялась поступками.
Ева ничего не сказала, но он был уверен, что она думала о нем не реже.
***
Ронан резво выскочила из автомобиля. Как бы то ни было, а по дому она соскучилась неимоверно. Он служил ей крепостью и опорой с подростковых лет. Был очевидцем хороших и плохих дней. Был другом, который принимал ее любой.
Сердце тревожно трепыхалось в груди. Было неуютно, что...
— О, ко мне кто-то приходил? — оборвала она собственные мысли.
Хён изумленно посмотрел на нее. Оставив чемодан у лестницы, быстро к ней подошел.
— А что такое?
— Просто ручка чуть опущена, — пояснила Ронан. — Видишь ли, этой входной двери больше лет, чем моей матери. Закрывая ее, я всегда приподнимаю ручку вверх. А тут... ощущение, будто ручку опускали, когда пытались протолкнуть дверь вперед...
Кореец заметно напрягся. Короткие ногти все равно нашли лазейку, чтобы больно впиться в плоть. Видимо, авантюра с иглой не предупредила Клеймана должным образом.
— Наверно, это проделки Марго, — солгал парень. — Она узнала о твоем отпуске позже всех — отсутствовала пару дней.
— О бог ты мой! Надеюсь, с ней все в порядке? Мы договорились, что я отпишусь ей, как вернусь.
— Не беспокойся, она неважно себя чувствовала лишь два дня, — пояснил Хён, думая, как же корректно попросить Маргариту подтвердить его слова, однако так, чтобы та истолковала просьбу должным образом.
В доме накопилось немного пыли. Земля в горшках комнатных цветов засохла, несмотря на то, что фотограф их всячески поливал.
— Хён, ты правда хочешь, чтобы я переехала в Корею вместе с тобой? — поинтересовалась Ева, еще стоя в коридоре.
Парень замер, но дорожную сумку девушки все же не выронил.
«Коли она сразу перешла к этой теме, то, полагаю, тут два варианта развития событий», — задумался он, чувствуя неподдельную тошноту. Казалось, желудок свяжется в узел — настолько больно становилось от напряжения.
— Да, я действительно этого хочу.
«Первое: она решила от меня избавиться, потому не стала терять время зря».
— Разве тебя не беспокоит мое поведение? Что, если из-за моих Клеймоновских задатков я буду невыносима?
— Я буду терпеть, но, если что, хотя бы сильно не бей, — попытался пошутить он. Никто не рассмеялся.
«А вот второе...»
— Тогда я согласна.
Он будто вынырнул из толщи воды. Голос Евы прояснился солнцем после долгой пасмурной погоды.
— Что, прости?
— Я говорю, что готова покинуть Штаты и поехать с тобой. Этот город, люди, вся модельная индустрия... уже в печенках сидят, честное слово. В случае резких перемен менталка зачастую приходит в норму быстрее обычного. Так почему бы мне не рискнуть?
Да Хён не верил своим ушам. Он жаждал именно этого ответа, однако для достоверности все же переспросил:
— Ты уверена, Эб?
Девушка улыбнулась.
— Более чем. Будь что не так, я всегда могу вернуться обратно.
10. Линия Мажино
Утренние лучи, точно кисти, любовно разрисовали нагую спину. Да Хён, нежно улыбаясь, провел пальцами по коже, мысленно расширяя на ней витиеватый узор. На плечах и верхней части виднелись скопления пигментных пятен — точно залепило известковыми брызгами от луж.
— Мне всегда их замазывают, — поведала все еще сонным голосом Ева.
— Для чего?
— В обычной съемке у модели должна быть гладкая здоровая кожа, — ответила девушка. — А если заказчику нужны веснушки, родинки и что-то в этом роде, то их просто рисуют.
Она повернулась к нему лицом. Лучи прыгнули на бледный лик — Хён невольно сглотнул. Затуманенный взор скатывался под веки.
— Не спи, — сказал он.
— Ты не даешь мне спать по ночам, — заныла она. — Когда ж мне тогда этим заниматься?
Теплые девичьи губы оставили на правой щеке легкий поцелуй — Хёном страстно желаемый. Большим пальцем она погладила его скулы.
— Честно говоря, мне очень нравится твоя родинка под глазом. Если присмотреться, она напоминает форму сердечка.
— Моя бабушка говорила, что это признак ревнивости и раздражительности, — отметил Хён.