— Скажи честно, Эб: почему тебя это столь сильно беспокоит? Ты волнуешься?
— Ну разумеется волнуюсь! — встрепенулась та. — А как иначе?
— Я, наверное, задам глупый вопрос, однако в отношениях же важно разговаривать? — Ева кивнула, тогда Хён спросил: — За кого именно ты волнуешься?
Ронан вопросительно изогнула бровь. Табуированное имя табуированного человека витало в мыслях Хёна, давило на голову ужасной мигренью. И он цепко всматривался ей в глаза, ожидая ответа.
Тем временем Ева дала ему легкий подзатыльник.
— Вы коллективно решили меня убить? — рассмеялся парень.
— Пускай будет уроком, дабы глупости не нес, — заявила девушка, усаживаясь рядом с ним. — Ты и представить себе не можешь, насколько это опасный человек, Хён. Он может отомстить тебе как угодно: сорвать практику, выследить и избить, наговорить чего твоим товарищам... Я повидала многое и прекрасно знаю, на что он способен. Скорее всего, он будет таким всю жизнь. Потому... не проявляй лишнюю безрассудность!
— Так ты обо мне печешься? — довольно хмыкнул парень. — Да ладно тебе! Все ведь хорошо. А если чего и наворотит, то я сумею выкрутиться. Напоследок — я знаю, как драться.
Ева взяла его за руку. Светлые очи пропитались неописуемой мольбой.
— Не надо, Хён. Прошу тебя. Это не шутки. Дилан... он пойдет на любую мерзость.
Хён, нахмурившись и покрутив шеей, хрустнул суставами.
— Пожалуйста, Хён... — вдруг заплакала она.
Фотограф уставился на нее в упор. Похоже, собирался что-то сказать, да только не нашел слов и отвел взгляд. Лишь прижал ее к себе и тихо попросил успокоиться.
Монотонная песня в эфире телевизора сменилась на знакомую обоим «Leave My Girl Alone» в исполнении Стиви Рея Вона. Они без всякого раздумья поцеловались.
И только Стиви изрекал из динамика:
You better leave, you better leave my little girl alone
Lord, before I get evil, man, and go and do something wrong.
***
Неделя прошла быстро. Число проектов уменьшалось, а день икс, когда Ева навсегда попрощается с модельной деятельностью, становился все ближе. Девушка предвкушала неистовое наслаждение. Желание начать жизнь с чистого листа поглощало ее с головы до пят.
За это время она успела заключить договор с брокером, условившись на выгодные условия аренды. Пассивный доход был нужен как воздух — раз уж карьера осталась где-то позади. Быть Хёну обузой совсем не хотелось.
В доме оставалось от силы два ящика с необходимыми личными вещами, потому в тот день, ранним утром арендовав машину, Ева приехала в свое прежнее жилище. Спеша, девушка открыла багажник и направилась к входной двери.
— Ну привет, — внезапно услышала она за спиной, проворачивая ключи в замке.
«Он может отомстить тебе как угодно», — раздался в сознании собственный голос.
Ева медленно обернулась. Она отчаянно заклинала бога, чтобы все оказалось слуховой галлюцинацией.
«Дилан... он пойдет на любую мерзость», — всплыло предупреждение.
Однако бог ее не услышал. За ней действительно высился Клейман.
(Страшно.)
Не успела она и пикнуть, как парень толкнул ее в коридор. С трудом удержавшись на ногах и встав к парню спиной, Ронан набрала номер экстренных оперативных служб, но убавила громкость, полагая, что это как-то может ей помочь. Только вот дрожащие руки, засунувшие телефон в задний карман брюк, говорили сами за себя: Дилан притянул ее ближе и, пошарив по одежде, вытащил устройство.
— Алло? — еле слышался женский голос. — Вы меня слышите?
Оборвав звонок, Дилан бросил технику в стену. На пол упали мелкие детали и то, что раньше звалось сотовым телефоном.
Парень закурил. Поджал губы, вздохнул — и выпустил длинную струйку дыма в застывшее девичье лицо. Ева не шелохнулась.
(Я не боюсь его. Не боюсь.)
— Что ж, теперь, думаю, мы можем поговорить, — промолвил Клейман, победно ухмыляясь.
«Дело дрянь!» — прикусила губу девушка, испуганно озираясь по сторонам.
— Зачем пожаловал? — Голос тверже стали, а нервы на пределе.
Мысленно Ева корила себя за то, что приехала одна. Однако откуда ей было знать, что Дилан ошивается у ее дома аж с девяти утра? И вообще: какого черта он здесь делает?
— Соскучился.
От Клеймана несло табаком и спиртным. Казалось, расческа не касалась волос месяцами. Да и одет он был не пойми во что: старомодные и пыльные, местами мятые тряпки. Грязные кеды. Интересно, по каким же трущобам он слонялся?
— Я спешу, — парировала Ева.
— Ты тупая? Думаешь, у тебя еще есть шансы спастись после того, как я разнес мобилу в щепки? думаешь, пожалею?