— Слышала, даже стены кое-где проломил.
— Да он себе все руки поотбивал! Видели? В перевязках сидит, лицо страдальческое корчит. Ублюдок!
— Избить девчонку до такого состояния... полный отморозок!
Ясное дело, перед самим Клейманом медсестры столь беспечно не болтали. А вот перед Да Хёном уж как-то умудрялись. В конце концов, им-то откуда было знать, что за ними плетутся парень и близкая подруга обсуждаемой жертвы?
От одних этих разговорчиков парень почувствовал дурноту. Оперевшись о стену, он заметил, насколько же ватными, еле сгибающимися стали ноги. Как она там? В сознании ли? а может, просто спит? Прикусив губу, кореец глубоко вдохнул, медленно выдохнул. Затем повторил. Полегчало, но не до конца.
— Эй, ты как? — Прибежавшая Марго схватила его за локоть, потащила к стульям. — Давай присядем на минуту-две.
Парень послушно кивнул. Усевшись, обреченно поднял голову. Красные глаза переполнились отчаянием.
— А я ведь и не почувствовал, как она встала с кровати, — тихо промолвил он. На груди было так тяжело, что каждый вдох отдавался болью.
— И не думай себя винить! — недовольно нахмурилась Марго. — Да и Ева просто решила забрать вещи. Во всем виноват этот выблядок Клейман, понял? Ты меня понял, Да Хён?
Хён не произнес ни слова. Лишь таращился в белый, освещенный яркими квадратными лампами потолок.
— Ева встанет на ноги, и все вернется на круги своя, — из раза в раз повторяла девушка.
Повторяла, пускай и верила в это с неимоверным трудом.
***
— И что дальше? — спросил Мальчик из Шатра.
Они сидели по-турецки друг напротив друга. Им не мешали ни холод, ни снег. Только он, она и оглушающее безмолвие.
Ева сглотнула. Продолжая рассказ, она проталкивала вонзившееся в нее лезвие меча все глубже и глубже.
— Девушка, с которой он встречался, не смирилась с инвалидностью и прекратила с ним всякий контакт, даже на дружбу не согласилась. Спустя месяц уволился менеджер. По сути, он остался один. Так еще и карьера кубарем скатилась вниз: с ним разорвали контракты абсолютно все.
— А у него... была депрессия?
— Да. Я часто его навещала. Пускай миссис Клейман моим визитам была не особо рада, она все же надеялась, что я сумею вытащить его из этой ямы. В том же году, на мой семнадцатый день рождения, Дилан внезапно нанес визит; тогда ему уже поставили протез. В тот день я пообещала ему, что заглажу свою вину и сделаю все, чтобы общество наплевало на его травму и взяло обратно в кино.
Мальчик Из Шатра задумчиво посмотрел на Еву.
— Разве тебя никогда не смущало, что он не прилагал никаких усилий для реализации своей цели? Сама знаешь, в нашу-то эпоху инвалидность не мешает карьерному росту.
Ронан мягко улыбнулась.
— Раньше не смущало. Мне было всего одиннадцать, когда я его узнала и влюбилась невинной детской любовью. Да и он в моих глазах был эталоном красоты и совершенства. Кто бы мог предполагать, что в итоге он превратит мою жизнь в ад...
Мальчик Из Шатра ободряюще кивнул. Хрупкие руки прикоснулись к ее холодным щекам и аккуратно их погладили.
— Не он превратил ее в ад, а ты.
Ева помотала головой и объявила, что это вовсе не так. Но Мальчик Из Шатра резко отдернул ладони, будто сказанное обидело его до глубины души.
— А что тогда? — задался он вопросом.
— Око за око, как я понимаю.
— Месть?
— Месть.
Он хихикнул.
— Нет, ничего ты не понимаешь. Это все по твоей вине, — без обиняков сказал Мальчик Из Шатра. — Догадываешься, в чем именно виновата?
Девушка прикусила внутреннюю сторону щеки. Напряглась, чтобы отыскать в чаще памяти хотя бы один-единственный отрывок из дня, когда он впервые поднял на нее руку. Напряглась до боли в висках, однако на ум ничего не пришло.
(Нынешняя я со сложностью вспоминаю то время — уж слишком сильно задевает собственная наивность.)
— Я знаю, что не виновата, — уверенно проговорила она.
Тут Мальчик Из Шатра вновь рассмеялся — звонко и громко.
— В душе отчего-то так и не срослось, Эбби? — Его губы злодейски изогнулись. — К слову, ошибаешься: ты очень даже виновата. Понимаешь, в чем?
— Кто ты? — Вскочив с места, Ева попятилась.
Однако мальчик сидел неподвижно — точно вросшая в почву статуя.
— Ты — это я, — пояснил он ее голосом.
Оступившись, девушка приземлилась на спину. Внезапная тишь накрыла глухой волной, будто она оказалась выброшена под толщу воды. Снежинки, лениво кружась в вальсе, падали с неба, а Ева все зачарованно смотрела на представление.
Ронан вдруг поняла, что совсем не знает, где находится. Что это за место? И почему она увидела перед собой юного Клеймана? Что есть реальность, а что есть видение? Она никак не могла уразуметь. Словно ей этого не дано.