— Она всю жизнь подавляла в себе чувства.
— И была одна, — поддакнул Саймон.
На улице было тепло. Ветерок оббегал людей так, словно куда-то спешил. Сорванные листья нехотя покрывали каменную плитку.
— Она простит тебя, — произнес кореец. Слова были сказаны во сто крат увереннее всего, что было переговорено прежде. — И, думаю, менеджера тоже.
— А Розенберг тут при чем?
— Как это — при чем? — С его губ слетел нервный смешок. — Не он ли подметил странности чуть ли не с самого начала? не он ли агитировал Марго придерживаться молчания? Так еще из себя честного... — Глаза фотографа остановились на волосах Саймона. — Ладно, я явно лезу не в свое дело.
Саймон печально улыбнулся, поддаваясь меланхолии.
— Тебе-то откуда знать, что простит?
— Знаю, просто знаю. Эбби мне более чем знакома. Поговори с ней — и все прояснится.
Парень закатил глаза. Мол, не верю. Но все же спросил:
— Что еще нагадаешь, знахарь ты хренов?
И пускай Да Хён ничего не сказал, Саймон уловил разрастающуюся тревогу.
***
— Когда тебя выпишут?
— Кажись, уже на этой неделе. Как-никак, а операцию провели, врачам со мной делать нечего.
Хён понимающе кивнул. Его губы чуть дрогнули в улыбке, однако глаза были крайне опечалены. Ева смотрела на него редко. Настолько редко, что его стали посещать дурные мысли.
— Ты сам как? Ел? Выспался ли? — задалась вопросами она. — Мне тут Марго сказала, что ты все это время дежурил у двери, ни на секунду не отходил... Спасибо, Хён.
Кореец жаждал так много ей сказать. Поведать, как ему было страшно за нее, насколько силен был гнев ко всему миру. Но он промолчал. Знал, что Еве стоит позаботиться в первую очередь о себе.
А он будет ждать. Ждать столько, сколько она ему повелит.
Привстав, фотограф нагнулся. Их лбы осторожно соприкоснулись, глаза впились в ее потухший, все еще живой океан.
— Это неважно. Слышишь? Ничто не имеет значения. Только ты и я.
Ева блаженно улыбнулась — впервые с момента пробуждения. Ладонь ласково прошлась по его лицу, и парень мигом обмяк. Хён сильно прижал ее к своей щеке, с особым трепетом оставил на ней нежный, невесомый поцелуй.
Однако удовольствие сошло на нет: взгляд Евы совершенно не менялся. Парень вдруг почувствовал, будто между ними выстроилась непосильная разлому стена. Там, у нее в мозге, что-то застряло. Это «что-то» таило в себе нечто для него нехорошее.
— Хочешь поговорить о произошедшем? — выпалил Хён. — Ты можешь на меня положиться.
Девушка сощурилась, но лицо разгладилось быстро. Ее рука аккуратно опустилась на ноги. Улыбка исчезла.
— В те секунды я поняла, что все свои двадцать один год пробыла в фальшивой имитации, — был ответ. — Словно с детства играю роли, которые мне дают, с целью удовлетворить собой окружающих. Всю жизнь работала Золушкой. И это крайне печально. — С губ слетел смешок. — Иронично выходит: в двадцать один Дилану ампутировали ногу, и теперь я, будучи в том же возрасте, лежу с переломом. Судьба любит проводить параллели.
— Но разве не важно, что это в лишь прошлом? — не унимался кореец.
Там, в мозге, что-то застряло. Хён был более чем уверен.
Ева озадаченно посмотрела на парня.
— Если хочешь срубить дерево, то начинай с корня.
И Да Хён определенно был прав.
***
Ева сидела в инвалидном кресле. Несмотря на то, что покидали они больницу со стороны черного хода, на лице была не только маска, но и солнцезащитные очки. Девушка спокойно наблюдала за тем, как мать суетливо объясняет терпеливо стоящему водителю, как ему ехать и с какой скоростью. Даже смешно: будто он впервые перевозит человека на каталке.
— А давайте пошустрее? — устало поторопила Ева, шумно вздохнув.
Спустя несколько минут она сидела уже в автомобиле. Глаза устремились на небо, словно выискивали хоть что-нибудь, за что могли бы зацепиться. Но ничто не удерживало.
— На подставке апельсиновый сок, — выдал водитель. — Угощайтесь.
Кивнув, Ева без каких-либо раздумий потянулась за бутылкой, пальцами нащупав под ней бумажку. Девушка стрельнула глазами по зеркалу. Их с водителем взгляды пересеклись.
— Что ж, спасибо, — промолвила она. — Откроешь, мам?
Пока Ким трудилась над бутылкой, Ева спрятала записку в рукав. Водитель, апельсиновый сок, послание... На ум приходил лишь один человек.
До соседнего города они доехали практически за час. Арендованный домик был маленьким, не вычурным и очень аккуратным. Проложенная во всю фасадную часть плитка облегчала передвижение.