Внутри было более чем сдержанно, только все самое необходимое. Ева спешно откатилась в дальнюю комнату, заранее прописав ее своим пристанищем. Ким спорить не стала. Она вообще никак не влияла на собственную дочь.
Убедившись, что мать занята раскладыванием вещей, Ева достала смятую бумагу и принялась читать.
«После того дня я часто писал тебе и звонил, однако потом вспомнил, что разбил телефон, а иным образом связаться не получится... Мне жаль.
Потребовалось немного времени, чтобы переварить сказанное. Я правда сожалею и все же никак не могу смириться, что ты вот так вот ушла. Но и давить на тебя не стану.
Да, ты простила меня. Но, умоляю, предоставь шанс на новую встречу. Я взываю к тебе, Иб, давай пересечемся, как ты будешь готова.
Буду ждать твоего звонка. Мой номер знаешь».
Ронан смяла бумагу в нечто отдаленно похожее на шар, небрежно бросив на тумбочку. Она прикоснулась к своему лицу легко, будто то не лицо, а маска. Вдохнула. Выдохнула. Ничего. Ни-че-го. А раньше этот человек доводил ее до смертельного трепета малейшим знаком внимания. Теперь у нее не осталось сил даже для ненависти.
Одно сплошное ни-че-го.
В дверь дважды постучались.
— Можно? — послышался голос матери.
Ева сама подъехала к двери и немедленно ее отворила. Ким была обеспокоена, однако, увидев дочь, слегка расслабилась.
— Что такое?
— Я... просто я начала волноваться, вот и решила заглянуть.
Девушка повела плечами. Нерешительное выражение лица напрягло Ким настолько, что та тихо спросила:
— Ты злишься?
— Да нет, — ответила модель, — напротив: планировала с тобой поговорить. Проходи.
Ева приблизилась к окну. Оттуда, как на ладони, виднелись соседские коттеджи. Изредка проезжали легковушки — скорее всего, очередные кочевники.
— Я хочу продать свой дом. Как можно скорее, — объявила Ева.
Ким ошеломленно посмотрела ей в спину. Дочь, казалось, задержала дыхание.
— Но... ты ведь хотела его сдавать? пассивный доход, нет?.. — Ронан-старшая не знала, как реагировать. — Или ты так из-за увечий?
— Плевать на дом, — отрезала в свою очередь Ева. — Плевать на доход. Я о себе беспокоюсь.
Она умолчала, что, наверное, уже никогда в жизни не пересилит себя, дабы пересечь родной порог. Ева только и будет помнить тот день. Все те дни, когда Дилан ею помыкал, а она не смогла достойно удержать собственное «я» в знакомых стенах.
— Мне муторно его даже сдавать, ма, — призналась девушка. — Не хочу, чтобы нас что-то связывало. Потому, пожалуйста, продай его. Продай его как можно скорее, чтобы я сумела забыть. Пожалуйста.
Ким шумно сглотнула. Перед ней больше не Ева, не ее милое дитя. Перед ней и правда сломленный, однако зрелый в сломленности человек.
(В конце концов, ничто не делает нас сильнее, чем саморазрушение.)
— И машину тоже продай, — добавила Ева.
— А ее-то за что?
— Мама, пожалуйста, не задавай вопросы. Просто делай то, что я прошу.
Ким была обескуражена. Она хотела было подойти к дочери, но та резко попросила оставить ее одну. Стены становились все толще. Ева проходила через череду метаморфоз с дьявольской скоростью.
— Что это такое? — внезапно поинтересовалась Ким.
Ева обернулась. Ее губы искривились, стоило понять источник вопроса: записка Дилана.
— Ничего особенно, — успокоила ее та. — Всего-навсего мусор.
***
Ева: «Мама купила новый телефон. Я, в свою очередь, решила поменять номер. Короче говоря, это я, Эбби»
Хён: «Черт, как же я рад!»
«Меня тут Марго предупреждала не звонить твоей матери. Сказала, что ты попросила оставить тебя в покое»
«Не хочу обременять, но и не спросить не могу: как ты? Может, тебе нужна какая-нибудь помощь?»
Ева: «Все в порядке, не волнуйся»
«Я отправила этот свой номер Марго. Остальным не распространять!»
«Доверяю только вам двоим»
Хён: «Ну разумеется, мы бы и не стали»
«Ты сама как? В норме?»
«Ты ведь говорила с Саймоном до выписки? Помирились?»
Ева: «нет, во всяком случае пока»
«Я устала за сегодня, мне пора спать. Спокойной ночи!»
Хён: «Добрых снов»
***
Хён: «Привет, Эб! Мы хотели бы с Марго тебя навестить. Можно?»
Ева: «Нет, прости, Хён. Мне, откровенно говоря, ничего не хочется делать. Да и видеть кого-либо — тоже»
«Я всерьез попросила мать никого не впускать»
«Дело не в вас, дело во мне»
Хён: «Главное — поскорее становись на ноги»
«Мы подождем»
***
Хён: «Честно сказать, вчера я намеренно тебе не написал. Думал, это сделаешь ты. С тобой точно все хорошо?»
Ева: «Прости, я только и делаю, что отсыпаюсь»
«Из головы вылетело»
«Не обижайся»
Хён: «Ну как я могу на тебя обижаться?»
«Если будет что-то нужно — дай знать»