— Да, тогда я испугалась. Отныне же я ничего не боюсь. Я... — Ронан запинается и, усмехнувшись, продолжает: — Во времена моего идеального плана мести центральным пунктом был ты. Я думала, что, избавившись от Дилана, сделаю свой главный шаг к свободе, лишь признавшись тебе в чувствах. Этого я сделать так и не сумела, но никогда не поздно, не так ли?.. Разумеется, отвергать меня или нет — дело за тобой. Я приехала, чтобы сгладить возникшее недопонимание и хотя бы денечек побыть бравой девчонкой. И... видимо, «ты мне нравишься» от меня ты ни за что в жизни не услышишь. Потому что я люблю тебя.
На женском лице рисуется умиротворенная улыбка. Кажется, будто на землю упало громоздкое бремя — она расправляет плечи. «Что же она сказала в записи?» — мучается изумленный фотограф.
А потом Эбби встает с места и, одарив его теплым, по-настоящему ласковым взглядом, спешит удалиться. Его рука тут же хватается за ее, будто то спасательный круг.
— Опять сбегаешь? — без обиняков интересуется он. Но ответа не следует, пускай Ронан смотрит ему прямо в глаза.
Парень много чего мечтает ей сказать. Мечтает выразить те мысли, что, мучая, заставляли его жить и надеяться. Надеяться и жить.
В итоге получается выдать одно-единственное:
— Я до чертиков скучал по тебе, Эбби. Каждый чертов день я напоминал себе, как ты сказала, мол, рано или поздно я встречу ту самую, которая с самого начала неизбежно моя. — Он делает еще глоток. Кофе наверняка обжигает язык, но он не подает и виду. — Я настолько отчаялся, думая, что это бред, чушь, ложь, что лишь теперь понимаю: нет, ты не лгала.
Эбби широко улыбается. В ее глазах читается благодарность.
— Не знаю, что из всего этого выйдет, — произносит она. — Но я бы...
Его рука накрывает ее — явно изголодался по их редким, но неописуемо нежным прикосновениям. Женское тело напрягается, словно натянутая струна.
Они оба юны и свободны. Больше нет никаких цепей.
— Я тоже не знаю, оттого и страшно. Наверное, я до конца жизни буду бояться, что в один день ты вновь меня бросишь, но... Раз уж приехала, может, мы все же попробуем?.. Однажды я уже признавался, что живу настоящим, только вот, как видишь, чувства к тебе оказались сильнее всяких принципов, — говорит он. Темные глаза неизменно сияют желтоватыми звездочками.
На лице Эбби отражаются непонимание и вселенская признательность одновременно. Ее уста изрекают:
— Годы проходят, а ты все не устаешь меня удивлять.
Парень звонко смеется — точно ласковый звон колокольчиков. Ответ его прост:
— Рано или поздно я встречу ту самую, которая с самого начала неизбежно моя. И, скорее всего, она прямо передо мной.
Их мучает так много мыслей. Их мучает так много чувств.
Его — то, что он любит ее всю свою жизнь еще до их встречи.
Ее — то, что она прекрасно знает: куда бы она в итоге ни заплыла, там всегда будет он.
Они смотрят друг другу в глаза — цепко, с жадностью и неимоверной тоской. Смотрят и молчат.
Ведь их любовь никогда не выражалась словами, зато подкреплялась поступками.
КОНЕЦ
***
Я очень им дорожу — вот что я поняла за три года разлуки. И я, кажется, стала старше на жизнь.
Сначала надеялась, что забуду. Забуду его ласковый голос, сияющие очи, родинку под глазом; руки, что сотворили на мне целую вселенную. Вычеркну из памяти все слова, которыми он меня одаривал. Сотру его из своего напичканного мраком прошлого.
Но я как назло помню. Я всегда помнила — неустанно, циклично прокручивая воспоминания в голове. Помню его поддержку и искреннюю заботу; жажду исцелить меня и забрать к себе, позволив начать жизнь с чистого листа. Я помню каждую деталь. Помню пристальный взор, что застывал на мне, стоило ему взяться за камеру. Помню крепкие руки, согревающие мои ледяные. Я помню так много, хоть отчаянно хотела все перечеркнуть.
Мной овладевали светлые воспоминания, которые из раза в раз уводили прочь от настоящего счастья, но ни разу к нему не приближали. Единственный его источник — он, настоящий и живой, а не тот, что существовал в жизни Евы.
Я делюсь этой неудобной правдой из-за него. Хочу, чтобы вы знали: мир не без добрых людей. Некоторые протягивают руку помощи без задней мысли. Да, таких безусловно мало, но они все же есть.
Он сболтнул Марго, что по сей день скучает. Потому я, найдя через нее коренных знакомых, собираюсь его навестить. Отчитаться и поведать, что была в своеобразном состоянии аффекта. Не хочу, чтобы он меня ненавидел. Мои чувства не угасли — голая правда, которую я подавляла перед собой же.
Я скажу это и уйду, если вдруг замечу, что ему некомфортно. Стерплю, если он сорвется, начнет обвинять меня во всех бедах. Улыбнусь и искренне пожелаю счастья, если вдруг он не захочет меня даже слышать.