- Ладно тебе, — растроганно выслушав горячий монолог Никольского, смущенно сказал Брагин. И после долгого молчания спросил вдруг: — Жень, не подумай, что я тебе не верю. Я ж говорил, что и сам небедный человек. Но тебе же ни бабушка из Америки, ни дедушка с каких-нибудь Филиппин наследства не завещали. Как ты сумел?
- Работал головой, Валя. Вертелся как черт на сковороде. Технологию продавал, мозги — это очень дорогой товар. Нефтью занимался, но это попутно. Много всякого. Компьютеры, акции.
- И намного ты вот так наработал? Прости, не хочешь отвечать — не надо, я понимаю и не обижусь. Просто хотелось знать, так сказать, в пределах чего...
Никольский посмотрел на Брагина с легкой улыбкой, пожевал губами, как бы прикидывая, и, хитро сощурив глаза, сказал: Вот если сейчас все разом ликвидирую, все, кроме дома, думаю, потяну на две трети.
- Ты имеешь в виду арбуз? — спросил после паузы Брагин.
- Да, — кивнул Никольский. — В долларах.
- Это очень прилично, Жень, — сказал с уважением Брагин. Арбузом для удобства нынче стали называть миллиард. Такая сумма и должна была вызывать соответствующее уважение.
И вдруг Брагин захохотал как давно не смеялся. На него тут же обратили внимание, но он только отмахнулся, мол, ну вас всех. Сел, и долго еще вздрагивала его спина.
- Ты чего? — улыбнулся и Никольский, догадываясь о причине столь внезапной реакции.
- Да я о том же, что и ты, — охрипшим снова голосом сказал, отсмеявшись, Брагин. — Сидят два... над парашей... и рассуждают, как бы им повыгодней арбузом распорядиться... умора!
3
Вице-президент прилетел в Москву раньше запланированного. Узнав из телепередачи, что Александр Владимирович вернулся для срочной подготовки какого-то очередного совещания по селу, Арсеньич совсем нос повесил. Татьяне в глаза он вообще не решался смотреть последнее время, будто в том была его личная вина, что никакими силами не может он добраться до Никольского.
Несколько дней назад раздался странный звонок. Звонила женщина, поинтересовалась, с кем говорит, и сообщила, что к ней прибыло небольшое сообщение из Бутырки от Евгения Николаевича. Он сообщает, это для адвоката, что положение его ужасно, издеваются уголовники и он собирается объявить голодовку в знак протеста, что его держат без предъявления обвинения. Женщина спросила, понял ли он, что она прочитала. И на невразумительный ответ добавила: он в Бутырке, камера номер...
Частые гудки оборвали все вопросы Арсеньича.
Так вот, значит, что! Следователь врет, что в Лефортове карантин, хотя он там и в самом деле может быть объявлен, только никакого отношения это к Никольскому не имеет. Потому что эти мерзавцы, ничего не сообщив, перевели Женю в Бутырку, замели, так сказать, следы. И начинай все сначала? Ну уж этот номер у вас не выйдет.
Арсеньич, даже не посоветовавшись с Гординым, помчался к следователю Жирнову. Тот встретил его так, словно ожидал посетителя давно.
Как, разве вам не сообщили? — был искренне удивлен следователь, но по глазам его видел Арсеньич: врет как последняя сволочь. — Это, конечно, серьезное упущение. И секретарша, которая должна была сообщить вам, будет наказана. Вот, пожалуйста, напишите свою жалобу по этому поводу, и мы обязательно примем соответствующие меры... А еще какие вопросы? Ах по поводу предъявления обвинения? Да, и тут, к сожалению, было упущение, но за это уже лично я буду нести ответственность. Собственно, обвинение предъявлено, нам просто не хватало некоторых существенных деталей по изобличению обвиняемого в криминальном нарушении налогового законодательства. Конечно, когда дело будет завершено, к обвиняемому будет допущен адвокат. А как же! Есть закон. А вот насчет избиений, голодовки... это, простите... А откуда у вас эти сведения, позвольте узнать?.. Понятно, не желаете отвечать! Что ж, могу только сожалеть, что вы пользуетесь непроверенными источниками. Причем сомнительного качества. А вот по нашим сведениям, он содержится вполне прилично. Правда, в камере народу несколько больше, чем положено по условиям содержания, но в таком положении в настоящее время находятся все без исключения следственные изоляторы Москвы, а Бутырка — далеко не худший из них. Так какие будут еще вопросы? Нет? Тогда благодарю вас за понимание тех трудностей, с которыми мы столкнулись в этом запутанном деле. Всего вам доброго. Низкий поклон супруге, э... Никольского...