Пришлось отдать ему пушку.
Нитти сделал жест, означавший, что я могу сесть на стул, поставленный для меня рядом с кроватью.
Я уселся. Глядя на него вблизи, я увидел, что вид у него не лучше, чем издалека. Рана на шее была забинтована; он с трудом двигал головой, поэтому стул поставили совсем близко к кровати.
- Так ты ничего не знал, правда? - спросил Нитти.
- Не знал, - ответил я и рассказал ему, что Миллер и Лэнг взяли меня с собой, не сказав, в чем дело.
- Ублюдки, - заметил он. Рот был жестким, как щель. Он спокойно смотрел на меня. - Мне сказали, что ты ушел из полиции.
- Совершенно верно, - подтвердил я. - Порвал с этими сукиными сынами.
- Это ведь ты вызвал "скорую помощь"? Эти ублюдки бросили бы меня истекать кровью.
- Думаю, да.
- Ну и что ты намерен делать? Что скажешь на суде? Они попытаются прикончить меня, как тот дешевый кретин Лэнг, верно?
- Скорее всего, да.
- Ты читал трепотню Миллера в газетах? Догадываешься, что они собираются сделать?
- Более менее соображаю.
- Ты влезешь в эту историю?
- Я вынужден это сделать, Фрэнк. Нитти ничего не сказал: он глядел прямо перед собой, на стену.
- Сермэк вызывал меня для разговора, - сказал я. Нитти повернул голову, чтобы посмотреть на меня, должно быть, это вызывало боль - он двигался, как "Человек в железной маске", и повторил как бы про себя: "Сермэк", - и крепко сжал зубы.
- Я хочу открыть маленькое частное агентство. Быть полицейским - это все, что я умею. Сермэк может заблокировать разрешение, если я не буду играть в его игру.
Нитти отвернулся и снова стал смотреть на стену.
- Сермэк, - повторил он снова.
- К тому же я там убил парня, Фрэнк.
Рот Нитти искривился в усмешке:
- Да. Это не столь важно.
- Для тебя - может быть. Но я это делать больше не хочу. К тому же я единственный коп в городе, который умудрился кого-то застрелить. Я как раз тот, кто окажется козлом отпущения, если не будут совпадать версии на суде.
Нитти молчал.
- Если у вас есть другие идеи, я слушаю, - заключил я.
Нитти сказал:
- Не предполагал, что ты захочешь иметь что-нибудь общее с моей компанией.
Я отрицательно покачал головой.
- Я и не хочу - вы ничем не лучше копов. Но, тем не менее, спасибо, Фрэнк.
Нитти уставился на меня повеселевшими глазами.
- Ты ведь приятель Несса, верно?
- Ну да, - в замешательстве попытался улыбнуться я. - Но я не бойскаут.
- Знаю, - заметил Нитти. - Помню дело Лингла.
Голос позади меня сказал:
- Фрэнк, пожалуйста... - это был доктор Ронга.
- Все в порядке, папа, - откликнулся Нитти.
Ронга тряхнул головой, закрывая дверь, мы с Нитти Мэтт сидевший на краю кровати, снова остались одни. - Я хочу, чтобы ты знал, - сказал Нитти, - я не держу на тебя зла. Понимаю твое положение... Никаких акций против тебя не будет. Не думаю, что сейчас будут предприняты меры и против Лэнга с Миллером. Ублюдки не стоят хлопот. Как любил говорить Аль: "Не цепляйтесь к легавым".
Я не удержался от улыбки.
- Он это говорил до дня святого Валентина или после?
Нитти тоже усмехнулся.
- После, после, малыш.
- Мне лучше уйти. Вам надо отдохнуть. Если захотите встретиться, позвоните. Посылать за мной не нужно.
- Хорошо. Еще несколько минут... Есть пара вещей, о которых тебе нужно знать.
- Да?
- Тебе известно, что Сермэк - наш человек, верно? Аль, знаешь ли, помогал ему взобраться наверх.
Я кивнул.
Тесная дружба Сермэка с Капоне уходила в те незапамятные времена, когда Тони еще был "мэром графства Кук"...
- Но сейчас надвигается эта Всемирная выставка... И появляется шанс сделать много денег. Отовсюду соберется народ - провинциалы, "шишки" всякие, да кто угодно. И кто-то их должен обеспечить всем необходимым. Проститутками, азартными играми... На время проведения выставки в кабаках будет разрешено пиво. И это будет наше пиво. Кучу денег можно сделать. Хотя ничего нового я тебе не сообщаю, тебе и так все известно.
Немного отдохнув, он продолжил:
- Выставка притянет сюда много народа... И все должны увидеть, что Чикаго - огромный, прекрасный, и главное, безопасный город. Но может ли кто-нибудь, вроде "Тони Десять Процентов", очистить город, да еще предоставить людям то, что они захотят, вроде проституток, азартных игр и пьянства, и чтобы при этом их карманы и кошельки остались в неприкосновенности? На команду старого Капоне, то есть на нас, натравили тюремщиков; агенты ФБР получили кучу командировочных, засадив Аля за решетку. Газеты прославили твоего приятеля Несса, а мы его прозвали "Элиот-пресса", он ведь оповещает через газеты о своем следующем налете. Он засмеялся, вздрогнув от боли. Я сказал:
- Так теперь Сермэк связался с командами помельче: Роджера Тоухи и Теда Ньюбери. Мелкую рыбешку он сможет контролировать и направлять.
Нитти пронзил меня жестким взглядом:
- И бросить нас, сделавших этого сукина сына, на съедение волкам.
- Возможно, вы правы, Фрэнк. Но какое это ко мне имеет отношение?
Нитти улыбнулся:
- Я подумал, что тебе небезынтересно будет узнать, что Тед Ньюбери отдаст пятнадцать тысяч долларов любому, кто меня ухлопает.
Я подался вперед:
- Вам это точно известно?
- Точней некуда. Эти сукины дети, Миллер и Лэнг, не собираются с тобой делиться? Я так и прилип к стулу.
- Говорю только для того, чтобы ты знал, - повторил Нитти. Я встал.
- Спасибо, Фрэнк. Надеюсь, ты выкарабкаешься.
- Знаешь, - добавил Нитти, - я верю, что и тебе это удастся.
ГЛАВА 6
Моя проблема разрешилась на слушании. Его проводили в зале заседаний при морге под председательством коронера. Из-за того, что все члены команды Сермэка по борьбе с бандитизмом официально были помощниками коронера, на ум могло прийти выражение "конфликт интересов". Но только не в Чикаго...
Что касалось меня, Сермэк обезопасился везде: меня ни разу не попросили изложить мою версию - любую - того, как был подстрелен Фрэнк Нитти. Письменное заявление о том, как это произошло, поступило от все еще находящегося в больнице Лэнга. А Миллер подтвердил показания Лэнга (хотя с нами в комнате его не было).
Вопросы коронера ко мне были только по поводу второго, фатального выстрела - с вытекающим отсюда выводом что истина по делу Нитти уже вошла в стенограмму.