Настало и мне время задать вопрос, потому что генерал вдруг замолчал, снова разжигая свою трубку.
И я спросил:
- А как случилось, что Герберт Гувер стал тем парнем, который ухватил Капоне?
Он снисходительно пожал плечами.
- Только единственным достижимым способом - подняв этот вопрос. Интерес и поддержка мистера Гувера сделали возможным конец мистера Капоне. Видите ли, до того, как мистер Гувер попал на свой пост, некоторые из нас здесь,, в Чикаго, уже составили план из двух частей. Во-первых, Всемирная выставка. Что может лучше восстановить репутацию Чикаго в глазах нации и всего мира? Какой способ может быть лучше, чтобы привлечь в наш город на озере миллионы людей со всего земного шара, как не Выставка? Именно там можно доказать всем, что обычные люди в Чикаго не являются гангстерами.
Хотелось бы мне встретить этого обычного человека. Ну да ладно...
- Мы чувствовали, что нам нужно примерно десять лет, чтобы сделать настоящую Выставку. Мы назвали ее "Столетие успеха" и собирались провести в 1937 году, в сотую годовщину основания города...
Тут я прервал его.
- Но вы ведь планируете ее на это лето. И она называется "Столетие прогресса", разве не так?
- Да, - подтвердил Дэйвс, - но после кризиса городу больше нужен сам факт Выставки, а не правильные подсчеты историков.
Дядя Луи добавил:
- Форт Диборн в 1838 году был деревней. Сто лет назад, ведь так?
- Ах, да мне все равно, - ответил я. - Возьмите другой год, если хочется. Я думаю, что это хорошая идея - она принесет городу какие-никакие деньги.
Генерал улыбнулся и кивнул так, как будто до этого он не был уверен, что эта идея - хорошая.
Потом продолжил:
- Когда мы впервые обсуждали возможность Выставки, то для гарантии успеха решили изолировать мистера Капоне. А кроме того, нам нужно восстановить законность и порядок, которые он попрал.
- Простите, генерал, - сказал я, - но Аль Капоне попрал Большого Джима Колосаймо и Джонни Торрио, а не закон и порядок.
Дядя опять полоснул меня взглядом.
Но генерал только улыбнулся:
- Скажем так - относительный закон и порядок, которые мистер Капоне попирал.
- Хорошо, - согласился я.
- Тогда кое-кто из нас здесь, в Чикаго, кого это затрагивало и кто имел определенное влияние, учредили должность специального прокурора и поставили на нее Дуайта Грина, чтобы как-то обуздать мистера Капоне и его команду. Атака была организована в два этапа. Мистер Несс и его "неприкасаемые" подрывали финансы Капоне, тогда как мистер Айри пытался провести законы по налогообложению наших прибылей. Первым гангстером, севшим в тюрьму за уклонение от налогов, как вы помните, был Фрэнк Нитти, с которым, я уверен, вы уже знакомы. Что ж, есть кое-что, говорящее в пользу Сермэка. У городских работников при мэре Томпсоне были неплатежные дни получки, у комиссара же Сермэка в графстве работникам платили регулярно. Его финансовое мастерство обнадеживало. Но насчет самого мистера Сермэка у меня всегда было дурное предчувствие.
- А я думал, что все банкиры за него, - сказал я. - В конце концов, он ведь один из вас.
Дэйвс снова улыбнулся, едва сдержав свое презрение.
- Пребывание Сермэка на руководящих постах в нескольких мелких банках не дает ему права быть "одним из нас". Но вы правы, мистер Геллер. У Сермэка есть поддержка среди финансовых и коммерческих руководителей, особенно демократического направления. И мы, республиканцы, едва ли могли ожидать перевыборов Уильяма Гэйла Томпсона на четвертый срок.
- Хочу напомнить, - сказал я несколько застенчиво. - В прошлом месяце один ваш друг на национальном съезде партии назвал Сермэка "любимым кандидатом" в президенты.
Это были слова Мелвина Грейлора, президента Первого национального банка, возможно, единственного банкира в Чикаго, почти равного генералу по статусу.
- Да, - согласился Дэйвс. - Мелвин поддержал мэра Сермэка. И Фрэнк Лоэш из Чикагской уголовной комиссии тоже. Было еще несколько бизнесменов, поддержавших предвыборную кампанию Сермэка. Многие из нас решили поддержать мистера Сермэка, выбрав "наименьшее зло".
- Хорошо, - сказал я. - Разве не он помогал вашим банкирам на фронте налогообложения? Дядя Льюис заметил осторожно:
- Это было выгодно для обеих сторон - банки давали ему кредиты для города...
Генерал отмел все это мановением руки.
- В теперешних условиях это будет происходить при любом мэре. Главная причина того, что мистеру Сермэку была оказана поддержка, - его обещание избавить Чикаго от всех этих гангстерских делишек и восстановить доброе имя города.
- Вы в самом деле на это надеялись?
- Да, резон был. Но, как мы с вами заметили, гангстеры будут существовать всегда. Люди, которые приедут на нашу Выставку, наверняка захотят чего-нибудь неофициального. Так что я не думаю, что у какого-нибудь джентльмена, скажем из Де-Мойна, возникнут этим летом в Чикаго большие трудности, если он захочет выпить кружку пива.
- Сермэк объявил войну преступности. Разве это не то, что вы хотели?
- Кровавые заголовки в газетах - это не то, что мы хотим. Выставку-ярмарку затевают, чтобы нарисовать картину Чикаго другой краской. Кровь - не тот цвет, который мы имели в виду.
- Это я заметил, - вставил я.
- Итак, подхожу к сути. Вы, может быть, удивляетесь, каково ваше место во всем этом.
- Да.
- Я все-таки надеюсь, что вы будете честным гражданином, когда в недалеком будущем мистера Нитти будут судить.
- Честным гражданином?
- Да. Я надеюсь, что вы расскажете правду.
- А в чем, по-вашему, заключается правда?
Дэйвс пристально поглядел на меня.
- Я с ним встречался. Совершается определенный цикл: сначала посидел в тюрьме мистер Нитти, теперь вот мистер Капоне какое-то время посидит. Как вы правильно заметили, мистер Геллер, гангстерские элементы были среди нас до Аль Капоне и будут с нами еще долго, такова уж человеческая природа. Но они, безусловно, должны оставаться в своих границах. И главное - держаться подальше от Городского собрания.