- Мистер Бим. Джон. Я любопытен - это природа детектива. Но если это нечто такое, чего вы не хотите обсуждать...
- Нейт, да тут и нечего рассказывать. Столкнувшись лоб в лоб, обе машины оказались в кювете, начался пожар. Спасая детей, я сжег руки и еще больше повредил их, вытаскивая того пьяного идиота из его покореженной машины, - но все-таки он умер.
- А Мэри Энн и Джимми - они пострадали?
- Незначительно. Порезы. Царапины. Им помогла хорошая мануальная терапия. Они между собой всегда были близки, будучи близнецами, хотя, когда это мальчик и девочка, близость возникает не всегда. Но это переживание эта встреча со смертью, если позволите старику такое мелодраматическое выражение, - сблизило их еще больше прежнего.
- Понимаю.
- В то время, если я правильно подсчитал, им было семь лет. Я считаю, что это переживание также способствовало развитию их фантазии. Выдуманный мир всегда был для них местом лучшим, чем мир реальности.
- Но это верно для всех детей. Он кивнул печально.
- Но большинство детей это перерастают. А Джимми - и, как вы могли заметить, Мэри Энн - никогда не оставляли свои романтические фантазии. Мальчик читает "Остров сокровищ" и хочет, пока подрастает, быть пиратом. Став взрослым, он делается бухгалтером, юристом или учителем. Девочка, читая "Алису в стране чудес", хочет наряжаться и заглядывать в норку волшебного белого кролика, но потом, когда вырастает, она сама становится женой и матерью - с собственными девочками и мальчиками.
- Звучит так, как будто вы не верите в Питера Пэна.
Он опять грустно улыбнулся.
- К несчастью, до сих пор верят мои дети...
- А вы, сэр, не преувеличиваете? Ваша дочь - актриса, это престижная профессия, к тому же она, кажется, делает успехи.
Он пожал плечами.
- Не без моей помощи.
- Позвольте мне сообщить вам кое-что из жизни большого города. Вы можете нажать на какие-то кнопки, чтобы заполучить работу; у вас может быть родственник с деньгами или с положением, который купит или вытребует для вас старт. Но если уж вы туда попали и вдруг "ни ухом, ни рылом", вас выставят, притом очень быстро. Если бы Мэри Энн плохо работала на радио, к этому времени она бы уже сгорела, простите, если я резок.
Он сложил руки так, что пальцы левой руки закрыли правую, и мягко улыбнулся.
- Прощаю с радостью, Нейт. Потому что вы правы. Полагаю, что там, где дело касается моих детей, я необъективен. У Мэри Энн дела идут очень неплохо. А что до Джимми - надеюсь только, что он еще жив.
- Расскажите мне о нем.
- Вы должны кое-что понять. Все годы, пока Джимми рос, Трай-Ситиз был местом, где законы не писаны, в гангстерском смысле. В какой-то степени это продолжается и сейчас. Во всяком случае, тогда газеты были полны описаниями перестрелок и сенсациями по поводу оправдательных приговоров участникам преступлений. Гангстер по фамилии Луни воспитал убийцей собственного сына, а когда сына застрелила соперничающая группировка, Луни оказался в центре внимания со своей скандальной листовкой, в которой напечатал фото убитого сына в гробу. И официально обвинил другие газеты выходившие в городе, в том, что они наняли убийц.
- Когда все это происходило, ваш сын был еще маленьким?
- Да. И я, сидя как раз за этим вот столом, должен заметить, ораторствовал и разглагольствовал насчет того прискорбного случая, а мой сын - такой впечатлительный мальчишка! - сидел тут же и все слушал. Мне пришлось рассказать сыну, каков на самом деле Луни, опубликовавший ту скандальную листовку, что опозорила один из самых благородных институтов Америки, - прессу. Что Луни сделал посмешищем величайшую из свобод свободу печати.
- И тут-то Джимми и воспылал к прессе любовью?
- Думаю, да. Из-за этой и других трагических криминальных историй, которые в изобилии печатали наши уважаемые газеты, потому что, увы, бутлегерство, игорные и публичные дома существовали совершенно открыто; перестрелки, в которых убивали посторонних, совершенно невинных людей, кровавые разборки банд и тому подобное. Это захватывало его воображение.
- Мне кажется, это естественно для подростка.
- Потом, когда он стал постарше, я познакомил его с Полем Трэйнором, полицейским репортером из "Демократа".
- Когда это было?
- Он учился в старших классах. Полю нравился Джимми, тот терпеливо отвечал на все вопросы мальчика, брал его с собой на судебные слушания, приглашал домой, где они с Джимми беседовали часами. Я, признаюсь, немного ревновал. Но ничего нездорового в этом не видел, хотя увлечение Джимми гангстерами - а он часто приносил домой чикагские газеты и постоянно заполнял альбомы кровавыми вырезками - очень меня волновало, очень. А клан Луни к этому времени сменился другим; такая же порочная банда, некоторые из них и до сих пор еще тут крутятся.
- А как насчет Поля Трэйнора? Он еще крутится?
- О да. Я могу договориться, чтобы вы с ним побеседовали, если хотите.
- Это может пригодиться. Ваш сын продолжал жить с вами, пока учился в колледже?
- Да. Он посещал колледж в Огастене, как раз напротив Рок-Айленда, на другом берегу реки. Я уже решил, что убедил его перейти к Палмеру, когда он сбежал.
- Как я понимаю, довольно бесцеремонно.
- Боюсь, что да. Вначале я сильно огорчился, потому что получилось, Джимми мной манипулировал. Видите ли, в течение нескольких лет собственно, со времени его учебы в высшей школе - мы все время ссорились по поводу его будущего. Но в ту последнюю неделю он вдруг сказал, что передумал. Сейчас я понимаю, он только сделал вид, будто со мной соглашается, чтобы избежать конфликта и иметь возможность мирно ускользнуть. И действительно, я даже дал ему несколько сотен долларов для обучения у Палмера. Он сыграл очень убедительно. Нужно признать, в этой семье Мэри Энн - не единственный человек с актерскими способностями.
- Понимаю. А были у него какие-нибудь особенные привычки в эти последние годы?
- Часто его не было ночами. Мы из-за этого тоже ссорились, но все было бесполезно. Невозможно опустить и тот факт, что он частенько выпивал, хотя было известно, что я на дух этого не переношу.