«Может быть, для протокола», — заметил Человек-тень. «Я думаю, что это было возобновлено с Альянсом между твоими отцами, настоящим и приемным, и Лоренцо Марони. Жнец думал, что это было о секс-торговле, но это было не так, или, по крайней мере, не только это. Для секс-торговли они всегда похищали девочек и мальчиков не моложе шести и помещали их в дома. Малыши? Они были для экспериментов. Синдикат был вовлечен в это, и Альянс тоже».
Ужас продолжал разворачиваться один за другим. «Нет», — ее отрицание было нервным. Ее внутренности были нервными. Если то, что он сказал, было правдой, это означало, что ее похитили, чтобы сделать объектом экспериментов. Если то, что он сказал, было правдой, это означало, что Луна, Зенит и все остальные девушки были объектами экспериментов?
Шок на ее лице и молчание, должно быть, были слишком громкими, потому что он покачал головой. «Над тобой не ставили экспериментов».
«Откуда ты вообще это знаешь?»
Он указал на файл. «Там все есть. Я просто соединил точки. Девочки для экспериментов всегда были пронумерованы. Я на самом деле узнал это, благодаря Вин. Комбинации из пяти, пяти и семи».
«Каково значение числа семнадцать?» — спросила она, и этот вопрос беспокоил ее с тех пор, как она узнала о нем.
«Ничего», — сказал он ей, выждав секунду. «Значение равно единице и семи». Он закрыл файл, обведя символ сверху. «Один и семь составляют…»
«Восемь», — закончила она, и по ее спине пробежал холодок. Они не только пронумеровали младенцев, но и пронумеровали их, чтобы объявить о своем ужасном проекте. Змеи, составлявшие восьмизначное число, уставились на нее.
«Значит, Зенит был объектом эксперимента?» — вспомнила она, вспомнив номер.
«Я так думаю. Хотя я не могу сказать наверняка», — размышлял он. «Я не слышал о многих детях с номерами, работающих на Синдикат, что заставляет меня думать, что только те, кто провалил эксперименты, были отправлены в секс-торговлю».
Морана позволила этому впитаться, совершенно вызывая тошноту от того, что она узнала. Она уставилась на файл в своей руке, как будто змеи сверху скользили по ее коже, отталкивая ее.
И тут ей в голову пришел самый большой вопрос, который мучил ее на протяжении двух лет. Она подняла глаза на мужчину, который сидел с закрытыми глазами, небрежно греясь на солнце для любого наблюдателя.
«Почему меня вернули?»
Он не двигался, но не торопился, словно пытаясь найти ответ, собирая пазл, все части которого были известны только ему, удерживая ее на грани. Затем он открыл глаза и наклонил голову в сторону файла в ее руке. «Из-за этого».
Она положила папку на скамейку между ними. «Пожалуйста, объясни». Это была просьба. Она бы умоляла, если бы это было необходимо, ее отчаяние в этом единственном ответе было сильнее ее гордости.
«Лоренцо Марони был марионеткой Синдиката», — начал он, засовывая руки в перчатках в карманы. «Может быть, он хотел уйти, может быть, нет. Мы никогда этого не узнаем. Но он был главной властолюбивой партией в Альянсе, и отсюда Тот, кто возобновил эксперименты, поставляя детей Синдикату».
«Ладно», — кивнула она, следуя до сих пор. «И какое отношение это имеет ко мне?»
«Итак», — протянул он, почти лениво своим глубоким голосом. «Лоренцо Марони взял дочь Габриэля, Зенит, и дочь Жнеца, тебя, в качестве залога, чтобы заставить их молчать. Но твой отец, Жнец, заключил с ним сделку. У него было это досье по проекту, и в обмен на твое безопасное возвращение он передал бы его Лоренцо. И Лоренцо, ублюдок, вернул тебя, но использовал тебя как инструмент, чтобы держать Виталио в узде».
«Откуда ты это знаешь?»
«Потому что мой допрос показал, что файл был у вашего отца, и я нашел его в офисе Марони прошлой ночью».
Морана сидела в ошеломленном недоумении, ее сердце снова болело из-за отца, которого она никогда не встречала, кроме как на короткое мгновение, но который любил ее и защищал ее всю свою жизнь. Рыдание застряло в ее горле, ее эмоции были повсюду, когда она смотрела на файл, тот самый файл, к которому ее отец прикоснулся и обменялся, чтобы вернуть ее от судьбы, настолько ужасной, что она содрогнулась.
И что-то пришло ей в голову. «А ты знаешь его настоящее имя? Мое имя при рождении?»
Человек-тень посмотрел на нее. «Да».
Она посмотрела ему в глаза, прежде чем отвести взгляд, не забывая, что он не тот человек, которого она хотела бы разозлить. Она открыла рот, чтобы спросить, закрыла его, снова открыла и снова закрыла.
«Если когда-нибудь ты будешь готов узнать, просто спроси», — тихо сказал он.