Морана почувствовала, как ее тело онемело от этих слов. Лицо Тристана ничего не выдало, но его глаза выдали — глаза, которые она умела читать, потому что потратила много времени на изучение их языка.
Он был напуган.
Ее большой, красивый мужчина испугался и снова превратился в маленького, простого мальчика.
Слезы текли по ее векам, когда они смотрели друг на друга. Он посмотрел на свою сестру, сестру, которую он знал всего несколько дней, но любил так сильно, а затем снова на нее, женщину, которую он ненавидел, но любил так сильно.
«Кого бы ты ни выбрала, он отправится с тобой домой, в безопасности», — продолжила женщина, и, боже, Морана никогда не ненавидела ее больше, чем она ненавидела ее. К черту ее за то, что она травмировала его, за то, что она повторно травмировала его, и за все, что она сделала со своей собственной дочерью из плоти и крови. Ее взгляд упал на Кьяру, наблюдающую за происходящим с легкой улыбкой. Кьяра заметила ее взгляд и улыбнулась шире.
«Я не буду выбирать», — заявил он, снова привлекая ее взгляд к себе. «Не в этот раз».
Женщина рассмеялась, словно ожидала от него такого ответа. «Я так и думала, что ты так скажешь. В таком случае, дорогой мальчик». Ее рука повисла над рукояткой ножа. «Ты умрешь, и они оба будут проданы. Так что же это будет?»
Морана в отчаянии посмотрела на человека на экране. «Не делай этого», — торговалась она. «Я помогу тебе, если ты нас отпустишь». Она не станет. Она выследит их и убьет до крови. Но ей нужно освободиться, и Тристану нужно освободиться, чтобы он мог переломать кости. «Пожалуйста».
Мужчина задумался. «Я бы принял твое предложение, девочка, но я дал слово своему верному, а я человек слова», — сказал ей мужчина без малейшего раскаяния. Как люди могут быть такими апатичными? Такими злыми? Как люди могли докатиться до этого?
«Почему?» — вырвался у нее вопрос среди всего этого зверства.
Мужчина улыбнулся, и это было пугающе. «Потому что некоторым людям просто нравится смотреть, как мир горит».
Это было леденящее душу заявление, потому что оно было правдой. У некоторых людей не было мотивов или причин; внутри них был хаос, который они выпустили на невинных. Некоторые люди, как этот человек, очевидно, просто хотели смотреть, как мир танцует под их дудку.
На несколько мгновений воцарилась тишина. Сердце стучало в ушах.
Тристан смотрел на нее, продолжал смотреть, пока справа от нее не раздался металлический голосок: «Сделай тот же выбор, брат».
И его взгляд, и взгляд Мораны обратились к Луне, которая смотрела на него с тем же огнем в глазах, что и прошлой ночью.
«Лун…» — начал Тристан, но она покачала головой.
«Нет. Не Луна», — сказала она ему, и Морана моргнула, услышав, как она не использовала это имя. «Я и потерянная невинная девушка, и сломленная исцеленная женщина. Я не та девушка, которую ты потерял, и не та, которую сломали монстры. Я больше не буду следствием своих обстоятельств. Я феникс, восставший из собственного пепла, и я заявлю о своем собственном имени, а не о имени, которое дала мне сука-мать или ублюдок-мужчина».
Ее биологическая мать медленно захлопала. «Молодец. Отличная речь».
Луна с отвращением посмотрела на женщину. «Ты позорна. Отвратительный позор во имя материнства. Ну и что, что тебя изнасиловали? Ты родила невинного ребенка и отдала его монстрам. Мать любит. Мать защищает. Мать жертвует. Ты не мать, ты монстр. Я видела хороших матерей, и на какое-то мгновение я была хорошей матерью».
Тристан уставился на сестру, откровение ее слов сильно ударило его. Луна посмотрела на него в том же самом состоянии, в котором она была прошлой ночью, выдавая правду за правдой с обжигающей честностью.
«Я родила Ксандера».
Тристан начал бороться. Морана могла видеть все эмоции, переполняющие его, когда прозрение, связь, которая потрясла ее несколько часов назад, проникли в него. Это все еще потрясало ее и посылало холодок по ее спине, когда она думала о том, как Человек-Тень нашел их и привел прямо к Ксандеру, мальчику, которого она любила и которому стала матерью, который был настоящим сыном Луны, которого она каким-то образом защитила.
После тирады пожилая женщина пристально посмотрела на дочь, прежде чем повернуться к Тристану. «Сделай свой выбор».
«Выбери ее», — уговаривала его Луна. «Убирайся отсюда. Ради Ксандера. Ему нужны вы оба».
«Мы не оставим тебя одну», — боролась внутри Морана, не зная, как они выберутся из этой ситуации.
Она повернулась к ней. «Я не буду одна. Он придет за мной».
«Кто?» — спросила Кьяра, впервые за долгое время заговорив и выпрямившись.