Она посмотрела на гостей, просто семью, которую она создала для себя — Альфа и очень беременная Зефир. Амара, также беременная, с милой Темпест рядом с ней, вместе с Зией. Ксандер, стоящий рядом с Тристаном в элегантном костюме, наконец-то стал законной частью их основной семьи, их маленький щенок на руках. И Лина... поскольку она официально сменила свое имя на — с Shadow Man, он же Blackthorne, — чье настоящее имя она все еще не знала. Он захватил The Syndicate в последние шесть месяцев, и Морана все еще не знала, хорошо это или плохо. Было слишком рано говорить.
А в конце прохода Тристан ждал ее, глядя на нее этими великолепными голубыми глазами, которые никогда не теряли своей интенсивности. Он все еще смотрел на нее так же, как будто она была всем, в чем он никогда не знал, что нуждается, но с яростным напором, который заставил ее сердце биться чаще. Она подошла к нему, и он взял ее за руку. Данте поцеловал ее в щеку, прежде чем присоединиться к Амаре.
Тристан пристально смотрел на нее, пока священник не начал говорить, не произнося ни слова, но все, пока он не произнес слова, которые заставили ее зарыдать:
«Когда дело доходит до смерти, ты мой».
Это была простая, маленькая церемония. Она была идеальна.
А затем он поцеловал ее, смакуя ее, поглощая ее, заявляя о ней миру. Он не взял кольцо, так как его татуировка была его, и после того, как ее объявили Мораной Кейн — имя, которое она также выбрала для себя — он вручил ей коробку.
«Ваш свадебный подарок».
Морана открыла ее и радостно взвизгнула, увидев крошечного котенка с круглыми ушками и желтыми глазами, уставившегося на нее.
Ее семья ликовала. Она улыбнулась ему, размышляя, как ей повезло влюбиться в своего врага, как он влюбился в единственную девушку, которую ненавидел. Но ведь это была их история, не так ли?
Тристан и Морана, неразделимое существование и всё такое.
***
Эпилог 2
Данте и Амара, 12 месяцев спустя
В пасмурный день Амара Марони стала матерью дважды, родив мальчиков-близнецов.
Оба они справились.
Она плакала, глядя на их сморщенные лица, не в силах поверить, что они ее, что они вместе, такие красивые.
Данте Марони взглянул с чувством облегчения и радости при виде своих сыновей.
Темпест Марони стояла на цыпочках, держа Лулу на руках, глядя в люльку, широко раскрыв глаза. «Мои bwodas!»
Да, она говорила, такая же болтливая, какой была в детстве, такая же избалованная.
Но на этот раз ее матери не было. В прошлом году Амара снова забеременела близнецами — бог знает, какая суперсперма у ее мужа — и потеряла лучшую подругу и мать.
Вин погиб, работая на них под прикрытием, пытаясь спасти рабыню, в которую он влюбился, идя на доброе дело. Его смерть сильно ударила по ней.
Ее мать умерла во сне однажды ночью по естественным причинам, выглядя мирно, и ее смерть почти сломала Амару. Только ее собственная дочь и нерожденные близнецы были ответственны за то, что она собрала себя по кусочкам и не позволила удару сломать ее окончательно. Она скучала по своей матери каждый день и хотела, чтобы ее близнецы могли знать свою бабушку так же, как Темпест, хотя бы немного времени. Ее мать, или Зия, как все ее называли, была так любима.
Амара похоронила два тела и родила еще двоих.
Осознание было глубоким.
Данте подошел к ней и поцеловал в лоб; ее первая любовь, ее лучший друг, ее муж, ее король.
«Ты — биение моего сердца». Он быстро поцеловал ее, но ее дочь громко крикнула: «Фу » .
Они ухмылялись, зная, что жизнь будет полна взлетов и падений, спокойствия и хаоса, но они будут играть ее вместе, под один ритм и с одним сердцем.
***
Эпилог 3
Альфа и Зефир — 18 месяцев спустя
Влажным вечером Кира Вилланова решила устроить чаепитие со своим огромным отцом.
Зефир с ухмылкой наблюдала, как ее огромный, покрытый шрамами, крутой муж превратился в настоящего девчачьего папу, усевшись на стул в ее комнате, который был слишком мал для него, и взяв чашку, которая была меньше его пальцев, лишь кончиками пальцев, следуя указаниям дочери.
Но больше всего понравились розовые блестящие звезды, приклеенные к его повязке на глазу.
Медведь сидел рядом с ней, Бандит в углу, а Барон прямо рядом с ее дочерью. Каким-то образом Барон, собака, которая ненавидела всех, любила Кайру и больше никого.