Черт, он скучал по Дэмиану, и он точно знал, как он себя чувствует. Данте уважал его решение полностью держаться подальше от мира, который никогда его не принимал. Его брат устроил себе прекрасную жизнь с женщиной, которая его любила, и Данте время от времени проверял охрану, чтобы убедиться, что все в порядке; он смирился с тем, что Дэмиан никогда не вернется домой, что их отношения будут ограничены телефонными звонками через одноразовые телефоны. Хотя это было не то же самое, он знал боль потери любимого брата, чувство, что он не смог защитить его как старший брат, и здесь он мог понять боль Тристана, хотя она была намного сильнее и глубже для другого мужчины.
Данте сохранял на лице успокаивающую улыбку, разглядывая ее прекрасную фигуру, но помимо этого, разглядывая и другие вещи. Она была ухоженной и выглядела отточенной в коричневом свободном блейзере, темных джинсах и кожаных ботинках, все простое, но все дорогое. Данте знал толк в хорошей одежде, и по виду он мог сказать, что это была первоклассная роскошь. На ней было минимум украшений — только изящные серьги-кольца в ушах, кольцо на указательном пальце. Главной приманкой для глаз было золотое ожерелье, прилегающее к ее коже, типа чокера с закрученным узором, который сразу выдавал тот факт, что оно было сделано на заказ.
И это напомнило ему о некоторых вещах, которые он видел в свое время, работая под прикрытием, — одним из них были сексуальные рабыни, которыми он владел. которые носили ошейники на шее на некоторых вечеринках. Их заставляли носить их, приковывать себя к своим извращенным, мерзким хозяевам. Данте сидел на такой вечеринке, вокруг голых мальчиков и девочек, которые были в ошейниках и на поводках, как животные, а люди, управлявшие ими, были монстрами худшего сорта.
При воспоминании Данте внимательно посмотрел на золото на ее длинной шее. Оно не было похоже ни на один из ошейников, которые он видел, и тот факт, что она носила его с комфортом, сидя свободно, указывал на то, что, возможно, это не так. Он надеялся, что это не так. Потому что если это был сделанный на заказ дорогой ошейник на невидимом поводке? Это могло стать проблемой для всех них.
Его разум закружился от вопросов, пока он ждал прибытия Тристана. Данте прибыл раньше, чтобы закрепить место и как можно скорее добраться до нее, чтобы убедиться, что это не ложная зацепка. Тристан и Морана, не имея личного самолета, ждали, пока один из самолетов Альфы заберет их и привезет. Данте позвонил этому человеку и сообщил ему новости, спросив о Глэдстоуне, так как это был не тот город, о котором они имели много представления, но у Альфы были здесь связи. Контакты его брата были готовы встретить его в аэропорту и отвезти прямо на место.
В последний раз, когда они были в Гладстоне, они тоже были за наводкой. Это было несколько месяцев назад, и в последний раз он слышал от Вина до того, как тот ушел глубоко в подполье, и они все оказались в одном из ночных клубов. Наводка была о числе, числе, которое они пытались отследить, но не смогли. В последний раз, когда Вин навел их на мысль о числе, Зенит в итоге погиб. На этот раз они были на вершине игры, направляясь вместе в новый город, чтобы сменить обстановку — хотя там и так было не так уж много обстановки — и выяснить, что, черт возьми, происходит с числами 5 и 7. Они видели это уже несколько раз, чтобы это было простым совпадением.
Морана обнаружила файл в даркнете после месяцев поиска, и во время восстановления снова всплыли номера 5057 и 5507, номер, который они считали принадлежащим Зенит и другой девушке, которую они так и не нашли. Но Данте не думал, что это так, или если это так, он не верил, что это все. Было еще много, гораздо больше того, что они не обнаружили, и, надеюсь, сегодня будет хороший шаг к тому, чтобы распутать гораздо больше вещей.
Данте не хотел, чтобы их мир был таким же уродливым, каким он был, когда Темпест росла. Он хотел оставить его для нее даже немного лучше, и для этого им нужны были ответы, которые могли бы дать им рычаги воздействия на Синдикат.
Визг шин заставил его повернуть шею, а пистолет в его руке тут же взметнулся вверх.
Он позволил себе упасть, увидев, как Тристан выскочил из лимузина, даже не остановившегося до конца, и побежал к Данте. Он выглядел так, будто не брился и не менял одежду целый день. Его глаза были такими дикими, какими Данте их когда-либо видел. Он задавал ему безмолвный вопрос, умоляя дать ему ответ, который Данте был так чертовски рад наконец-то дать.
Данте кивнул ему, и Тристан остановился, словно этот кивок лишил его возможности двигаться, на долю секунды лишив его дыхания.