Но, к счастью, сейчас это не казалось необходимым. Синдикат понятия не имел, что их существование висело на тонкой нити здравомыслия, построенного дыханием сломленной девушки. Она была в гораздо лучшем месте, достаточно хорошем, чтобы он не беспокоился о том, что она может навредить себе сама без его присмотра. Хотя он и следил за ней, он знал, что она собирается погрузить себя в этом опыте таким образом, который был для нее более здоровым по сравнению с тем, что было бы раньше, о чем он подробно говорил с доктором Мэнсоном. Раньше она никогда не видела неба. Ей потребовались месяцы, чтобы увидеть его, чтобы добраться до места, где она теперь поняла, что у нее есть крылья. Теперь она училась летать.
«Человек-тень?»
Сквозь его размышления прорвались невнятные слова.
Ах, страх. Старый добрый страх. Черт, он наслаждался, видя его в глазах своих жертв.
И глаза Ксавьера говорили ему, что он знает, что его время истекло, что он знал из слухов, что нельзя увидеть Человека-Тень, если ты не собираешься умереть.
И Дайнн сидел там перед ним, совершенно непринужденно. Ксавье знал. И Дайнн наслаждался, видя это выражение на его лице.
«Пожалуйста», — умолял он, как они всегда это делали. «Я расскажу вам все. Я присоединюсь к вашим силам. Не убивайте меня, пожалуйста».
Это было жалко, сопли и слезы, когда он рыдал как младенец. У младенцев было больше достоинства, чем у этого куска дерьма. Он знал, потому что имел дело с одним.
«Тогда скажи мне, что я хочу знать», — заявил Дайн, позволив ему думать, что у него есть шанс стать исключением и выбраться живым. Он должен знать лучше. Для Человека-тени не было исключений, кроме одного, единственного, с которым они все связались и за который собирались заплатить цену.
«Я говорю правду», — взмолился старик. «Это было последнее, что я слышал от него. После того, как ты убил мастера, все ушли в подполье. С тех пор я прячусь здесь».
Это совпадало с тем, что он знал. «Расскажи мне о Синдикаторе».
Ксавье шумно сглотнул. «Какой?»
Дайн просто одарил его взглядом, который, как он знал, был пугающим.
«По-моему, их было четверо».
«Неправильный ответ».
«Клянусь», — выбежал Ксавье. «Мой куратор мертв, и все, о чем он говорил, были четыре змееголовых. Знаешь, как те змеи, которых все носят в том или ином виде?»
Что было действительно глупо для сверхсекретной организации. Какого хрена они хотели иметь такой узнаваемый знак на своих членах? Если только это не было нарциссизмом и не подпитывало их иллюзию власти.
«Четыре змееголовых», — размышлял Дайнн. Гектор сказал ему, что их было пятеро, что из последних двух оставшихся один убил другого и взял под контроль. Был ли на самом деле пятый, или дальше по линии распространялась еще одна дезинформация? Всегда ли их было только четверо? Это было важно знать, потому что ему нужно было отсеять и устранить возможных подозреваемых, одним из которых был его собственный донор спермы. Хотя он был лидером в те дни, когда был зачат Дайнн, вполне возможно, что он уже умер и ушел, а власть перешла к другим. Дайнн не смог отследить некоторую информацию, так как она была глубоко погребена под обломками грязи и тьмы, но он чувствовал, что приближается к ней.
«Это все, что я знаю. Пожалуйста, отпустите меня. Я могу рассказать вам кое-что еще», — начал Ксавье, затем заколебался. «Не знаю, будет ли это вообще полезно, но когда-то ходили слухи».
Даинн его подождал. Терпение было одним из самых мощных орудий, и им обладало не так много людей.
«Несколько лет назад», — начал Ксавье. «Я слышал слухи о каком-то эксперименте».
Дайн подождал еще немного, гадая, к чему все это приведет.
Ксавье наклонился вперед, его голос стал тише. «Это был не большой слух. Я только мимоходом услышал его на одной из вечеринок, но никаких доказательств этому никогда не было. Я их так и не нашел».
После этого сумбура пожилой мужчина прерывисто вздохнул. «Если я скажу тебе, ты оставишь меня в живых?»
Дайн усмехнулся своей попытке торговаться. Он мог бы просто найти другой способ. «Зависит от того, насколько хороша твоя информация. Пока что для тебя все выглядит мрачно, Ксавье».
«Ладно, ладно», — поспешно проговорил мужчина. «Ходили слухи, что Синдикат поставлял плоть какой-то правительственной организации для экспериментов. Экспериментов на людях».
Дайн поднял бровь. Он впервые об этом услышал. Хотя теории заговора о сделках и деятельности Синдиката существовали всегда, об этом он никогда не слышал даже шепотом.
«Хорошо», — уступил он мужчине. «Я заинтригован».
Ксавье сиял, словно даровал ему жизнь, а не уступку, чтобы продолжать. «Я не знаю, что это за эксперимент». Его голос стал еще тише. «Я не знаю, когда это произошло и произошло ли вообще, и что в этом было задействовано».