Зефир понятия не имел, что он собирается делать дальше, и предвкушение быстро скручивало ее внутренности, когда она посмотрела на его лицо, увидев, как его взгляд прикован к ее животу. Ей все еще было странно иногда быть настолько полностью открытой, когда ее живот не был идеален, а он просто смотрел на него, но затем она напомнила себе, кто он такой.
Он был ее Алессандро, ее Альфой, мальчиком и мужчиной, который любил ее десять лет назад и любит ее сейчас.
Он наклонился вперед и оставил нежнейший поцелуй прямо под ее пупком.
Сердце Зефир остановилось, глаза закрылись, когда ее наполнила нежность, а губы растянулись в улыбке.
Она снова почувствовала, как его губы коснулись ее кожи, и открыла глаза, глядя на его темные волосы, собранные в пучок, пока он оставлял нежные, нежные поцелуи на одном и том же месте, убивая все крошечные сомнения в ее голове на землю. Его губы, скользящие по ее мягкой коже, были той реакцией, которая ей была нужна.
«Муж...»
«Тсс», — зашикал он на нее, как только она начала говорить, не отрывая губ от ее живота, а руками почти благоговейно обхватив ее талию.
Наклонив голову, она увидела его закрытый глаз, смакуя момент, выражение такого покоя на его лице. Ее глаза увлажнились без причины, и она провела рукой по его голове, обхватив затылок, наслаждаясь тем, как он ощущался под ее маленькой ладонью. Она почувствовала, как его мягкие волосы скользнули по ее пальцам знакомым образом, который все еще завораживал ее.
Они оставались так долгие минуты, не говоря, не двигаясь. Его голова у ее живота, он осыпал мелкими поцелуями весь ее живот, пока она держала руку на его голове. Она посмотрела на него сверху вниз, на его принятие, на его молчаливую радость, празднуя то, что они создали вместе без слов. Звуки их дыхания были единственными звуками в округе.
Наконец, она не знала, как долго это длилось, Альфа поднял голову, откинул голову назад, чтобы сцепить их взгляды, его глаза светились влагой. Он притянул ее лицо вниз одной рукой, положив их лбы вместе. Зефир почувствовала его теплое дыхание на своем лице и сжала его затылок, позволяя ему просто дышать, впитывать все, что он хотел впитать от нее, успокаивать любые мысли, которые мчались по лабиринту, который был его разумом.
Он встал секунду спустя, заставив ее откинуть голову назад от удивления, закинув ноги ему на талию, когда он крепко схватил ее волосы и грубо наклонил свой рот к ее губам, почти оставляя синяки, их зубы скрежетали, когда он открыл ее рот своим языком, целуя ее глубоко, мягкость секунды назад отодвинулась назад от той интенсивности, которую он чувствовал. Зефир схватил его за плечи от удивления от внезапности этого, потянув он инстинктивно приблизился и обхватил ее ноги вокруг себя, стол был прохладным под ее задницей, его тело было теплым напротив ее, его рот был совершенно необузданным на ее губах.
И тогда поцелуй стал парадоксом, как и ее муж.
Пока он снова и снова опустошал ее рот, наслаждаясь ее губами и переплетая их языки, пока электричество между ними не заставило ее затаить дыхание и заставив ее сердце колотиться, как обычно, его другая рука нежно легла на ее живот, вся его ладонь покрыла ее плоть прямо над тазовой костью, его большой палец ласкал ее кожу почти успокаивающе, пока он продолжал целовать ее, словно он был на конце веревки, которую она привязывала, его рука на ее животе двигалась в контрастном движении, словно у него было все время в мире.
Иногда она действительно была сбита с толку этим мужчиной. Но черт, он умел целоваться.
Их губы небрежно раздвинулись, и он отстранился, глядя на нее с тем же чувством, которое было темой вечера.
"Радуга", - прошептал он, и ее дыхание сбилось, живот затрепетал. Боже, ей нравилось, как он произносил ее прозвище.
«Алессандро», — ответила она, отгоняя мысли, чувствуя, как кровь приливает к губам, а кожу вокруг рта приятно покалывает от трения о его загривок.
«Ты можешь заняться сексом?»
Зефир моргнул, услышав неожиданный вопрос, но потом вспомнил, как тщательно он следил за тем, чтобы не причинить ей боль во время секса.
Она сжала его ноги, приподняв брови, потому что это был конец ночи, она была на очень прочном камне, они оба были горячими и тяжелыми и целовались, как в прелюдии, и им нужно было это отпраздновать. Он никуда не собирался уходить.
Альфа бросил на нее суровый взгляд, не приблизившись ни на дюйм.
Она иногда ненавидела его силу. Она провела языком по его губам, потирая его грудь своими твердыми сосками, зная, что они его возбуждают.