Голубой свет монитора, любимая мелодия, запах кофе очень быстро создавали Дашину рабочую атмосферу. Финал романа был неожиданным и показался достаточно сильным. И знал бы этот Масленников, сколько справочного материала Даша может перелопатить, чтобы написать три абзаца, лишь бы не показаться автору дурой! Впрочем, она не знает, читал ли он хоть один ее текст. Просто говорят, что он скандалит даже из-за ошибки корректора.
День
Даша отправила работу. Перешла к следующему пункту плана на сегодня. Это проще – маленький коллективный сборник рассказов. Но сначала она позвонила маме, выслушала перечень симптомов, которые могут быть, на мамин взгляд, проявлениями вялотекущего ковида. Даша попросила маму успокоиться и час читала все, что могла найти в поиске по этому поводу. Причем старательно выписывала фамилии авторов-медиков. Потом задала пару вопросов специалистам и просто знатокам на своей странице «Фейсбука». Получила исчерпывающие ответы. Все передала маме с цитатами, фамилиями и званиями.
– Вот спасибо, доченька, – бодро сказала мама. – У меня все прошло, пока мы говорили. Даже есть захотела. Хорошо, что ты позвонила. А то я собиралась нашей Свете звонить. А ты знаешь, как она умеет закошмарить. Как ты думаешь, Светлана хороший врач?
– Слышала, что ее ценят в клинике. Но я бы, конечно, к ней лечиться не пошла, даже если бы было от чего. Просто потому что родственница. Болезнь – это очень личное, интимное дело. Легче довериться чужому, безразличному человеку, чем родне, которая потом не отстанет от тебя с этим знанием.
– Может, ты и права. Хотя само сознание, что в семье есть врач, как-то успокаивает. Но не профессия, конечно, главное достижение нашей Светланы. Главное – ее муж. Точнее, способность женщины сделать верный выбор, а свою жизнь устойчивой, защищенной, благополучной…
В этом месте Даша всегда сообщала маме, что в ее дверь звонят, и прерывала контакт. Потому что все, что касается чужих удачных замужеств и устойчивых судеб, – это на самом деле тоскливые баллады о Даше, у которой ничего этого нет. По крайней мере, так кажется маме.
После паузы Даша перезвонила маме, сообщила, что ей в дверь звонила соседка, просила разменять пять тысяч.
– Мама, мне еще сегодня нужно поработать. Но если получится, попробую к тебе заехать. Не сегодня, так завтра.
– Хорошо, – обрадовалась мама. – Я тогда пойду тесто месить для пирожков с капустой. Но очень прошу: если до темноты не успеешь, лучше давай отложим. У нас ничего срочного, а я очень не люблю, когда ты по вечерам ездишь.
– Договорились. Мам, слушай, я у тебя давно спросить хотела. Мы с тобой когда-то бежали в темноте? Может, когда я была совсем маленькой?
– Какой странный вопрос, – мама ответила не сразу. – Мне трудно вспомнить. У детей бывает такое яркое восприятие. Ты что-то запомнила как событие, а для меня, возможно, это был какой-то обычный вечер, когда я торопилась домой, чтобы тебя покормить. Наверное, из садика забрала.
– Я не запомнила. Мне снится один и тот же сон. Ерунда, конечно. Но это не о том, как меня вели из садика.
– Может, и не о том… – голос мамы прозвучал глухо, как будто она резко отодвинулась от телефона. – Звони, как соберешься.
Даша с удивлением слушала гудки отбоя. Мама никогда не обрывала разговор первой. И сейчас Даша впервые четко сформулировала для себя мысль, которую обычно задвигала на задний план. Они с мамой никогда не говорили о прошлом, которое Даша не могла отчетливо помнить. До школы… О том, как мама была молодой, а Даша маленькой. Об отце, которого Даша помнит смутно: ни слов, ни поступков, ни даже четких деталей внешности. Лишь тяжелое облако каких-то опасений и тревог. Конечно, можно задать вопросы маме и все понять даже в том случае, если она не ответит. Но это гораздо большее преодоление, чем решиться на вечерню уборку по совету Светланы. Нужно ли это кому-то из них или обеим?.. Вряд ли. Людям достаточно тех проблем, какие им готовит каждый день.
Даша завершила работу, запланированную на сегодня. Сделала несколько гимнастических упражнений и как следует потрясла головой, чтобы избавиться от тяжести лишней информации. Вернулась к своей действительности: что она собиралась сделать сегодня? Поездка к маме отменяется, поскольку за окном уже сумерки. Надо бы сходить в магазин за продуктами. И еще вызвать слесаря, наконец, по поводу текущего крана. И, значит, добежать до банкомата, чтобы расплатиться с ним наличными. И… И… И… Количество этих необходимых пунктов превратилось в неисполнимое качество. Даша просто не справится с такой уймой дел. А выбрать одно – это нечестно и вообще недемократично. Конечно, она выбрала бы магазин: купить что-то вкусное. И окончательно загубила бы оставшийся день. Зачем он ей нужен, кусочек дня, освобожденный от всех дел и мыслей?