Флутага! – вспыхнуло в голове. Разумеется, именно так они и выглядят! Соблазняют даровым спариванием за красивые глазки! Он едва не сбил мальчишку на велосипеде, бросаясь в толпу под провожающий взгляд озадаченной девушки. Ханс побежал, ныряя в людской муравейник. Он бежал несколько кварталов, не переставая оборачиваться и натыкаясь на десятки других глаз, которые, казалось, изучали и преследовали его….
Понижение близилось. Ханс догадывался, что теперь он все больше не принадлежит себе…Совсем скоро он станет собственностью правительства….Или чьим-то ужином. Вряд ли ему позволят сбежать или сделать нечто, что может испортить личность. Однако последние часы принадлежали ему и он не собирался сдаваться.
Он ускорил шаг и вскоре перестал оглядываться, как беглый преступник. Чтобы как-то отвлечься от надвигающейся паранойи Ханс моргнул два раза, включая любимую передачу о дивном мире диких животных. На экране, вросшем в роговицу правого глаза, появилась пугающая калькуттская сольпуга. Тварь притаилась в палой листве между гниющими плодами хлебного дерева и спустя пару секунд молниеносно бросилась на зеленую колибри. Паукообразное существо душило несчастную пташку в крепких объятиях восьми мохнатых ног. Закадровый голос с полнейшим равнодушием рассказывал об агрессивном симбиозе хищного насекомого и птицы. Сольпуга усыпляла жертву, впрыскивая яд, а после медленно выедала органы пищеварительного тракта, чтобы занять их место. Спустя несколько часов нервные системы членистоногого и птицы врастали друг в друга, запуская хот-трансформацию с буйным ростом видоизмененных органов. Ханс с отвращением выключил ящик...
К тому времени он добрался до стоянки мотокэбов с юркими камбоджийцами в полосатых шлемах и синей униформе, похожей на пижаму. Щуплые извозчики сновали мимо гудящего потока толпы, хлопали в ладоши и вскидывали пятерни с загнутыми пальцами, выкрикивая цены до Набережной Готфрида или до бизнес-кварталов Нуоми.
Под сердитое жужжание мотороллера, обнимая сзади азиата, Ханс пролетел полгорода. Туман не пропускал солнечные лучи, поэтому улицы освещались круглыми фонарями даже в дневные часы. Эти светящиеся шары, пробивающиеся сквозь молочную дымку, казались зловещими зрачками заблудившихся чудовищ.
На улице Монтея, расплатившись с извозчиком, Ханс оказался напротив архаичного кирпичного здания в шесть этажей, большую часть которого занимал огромный пузатый аквариум, вмонтированный прямо в середину дома. В голубой воде плавали хицубы – человекоподобные симбиоты с широкими рыбьими хвостами и чешуйчатым туловищем. Их трюмообразные квартиры были спланированы так, чтобы они могли плавать для пополнения кислорода в общем водоеме и затем возвращаться назад к привычной жизни в кресле возле телека и газовой плиты, где постоянно булькало варево из синих водорослей. Здесь, в глухих кварталах для генетически отстраненных, всегда царила атмосфера мрачной сказки. К изгоям Ханс относился с тайным почтением. Именно поэтому он никогда по-настоящему не ругался с Софией. Приветливо помахав милой яйцеголовой хицубе с огромными глазами, он спустился к подвальной двери приюта для отвергнутых.
Ханс просунул несколько купюр в маленькое квадратное окошко и железная дверь отперлась. Его встретил двухметровый амбал, почти полностью покрытый татуировками, со змеиными зрачками и угрожающим оскалом. Здоровяк проводил гостя через узкие коридоры с дверьми, из –за которых доносились то ли стоны наслаждения то ли крики ужаса, в затхлое помещение со стыдливо горящей лампочкой. Бетонные стены без окон закрывались увешанными друг над другом мониторами и столами с кучей колбочек с красителями. В центре логова помещалось кресло со сложными зажимами и фиксаторами.
За одним из столов спиной к Хансу сидел крайнабивщик, стучавший по клавиатуре. Такой же лысый амбал, но в белом халате и с причудливой оптикой на глазах. Ханс спустил не одну сотню кредитов, пока смог найти нужного человека. Но он ожидал увидеть кого-то вроде Эйнштейна под кайфом, но никак не бугая с бычьей шеей.
- Присаживайся ,– крайнабивщик, не глядя, махнул рукой на кресло.
Ханс с некоторым волнением забрался в сложный ложемент, обтянутый скрипучей кожей. Узкая многоподушечная спинка, похожая на развернутый хвост скорпиона, закручивалась дугой и заканчивалась мощной круглой лампой, которая вероятно должна была моментально слепить пациента. Крайнабивщик молниеносно оттолкнулся от стола и вот уже сиял редкозубой физиономией прямо перед лицом клиента.