С другой стороны, Сайверс мог без труда обаять любую девчонку. Зачем ему я? Именно я?
С этим пора покончить.
Я поднялась, натянула кофту и спустилась в холл. Погода за окном испортилась, но дрожь у меня была не из-за этого. Поверить не могу, что паникую из-за Питта. У меня подгибаются колени, но я твердо решила, что пора бы поставить все точки над «и».
На крыльце я остановилась, увидев Сайверса, понуро сидящего на подвесных качелях. В свете надвигающихся сумерек, поднявшегося прохладного ветра и трепещущих из стороны в сторону листьев молодого клена, парень казался несчастным и безумно красивым.
— Привет, Питт.
Сайверс поднял бледное лицо, нашел меня потерянным, совершенно опустошенным взглядом. На его губах возникла знакомая теплая улыбка.
— Прости, Лимма, я сейчас уйду. Не думал, что ты выйдешь, я… просто хотел побыть здесь.
Нельзя доверять Сайверсу, особенно когда он выглядит таким измученным и уставшим.
— С чего бы это? — нахмурилась я, складывая на груди руки. — Тебе понравился сад моей бабули?
Он мог бы и разозлиться. В конце концов, я говорила тоном, который вывел бы любого, но Сайверс лишь понимающе усмехнулся.
— Прекрасные розы.
— Тебе не стоит быть здесь, — категорично выпалила я, — это не имеет никакого смысла. Лучше бы тебе прямо сказать, что тебе от меня надо?
Чем жестче звучал мой голос, тем приятнее и очаровательнее становилась улыбка Питта. Казалось бы, хандра медленно оставляет его, во взгляде появляются прежние озорные искорки.
— Мне нужны твои трусики. Самые откровенные и желательно кружевные.
— Что? — обомлела я, мгновенно вспыхивая от гнева.
— Ты же быстрее поверишь в то, что я поспорил с ребятами, что пересплю с тобой, чем в то, что мне хочется просто поговорить.
— О чем тебе со мной говорить? — еще пылая негодованием, произнесла я.
— О тебе или обо мне, — пожал он плечами, — не важно. Я, как дурак, постоянно о тебе думаю, Лимма. Поэтому я здесь. Я прошу только о разговоре.
У меня пару мгновений не билось сердце. Эйфория нахлынула, и все поплыло перед глазами. Низ живота налился тяжестью, губы вожделенно запылали.
— Уходи, Питт, — смертельно краснея, произнесла я.
— Хотя бы пару минут, — попросил он, поднимаясь с качелей.
Его осторожное приближение вызвало волну жара, прокатившуюся по спине.
— Уходи, Питт, — повторила я, почти умоляя.
Сайверс остановился, но его взгляд блуждал по моему телу.
— Я понимаю, ты слышала обо мне много всего, но… разве ты не хочешь узнать меня получше? Сама?
Я решительно мотнула головой, отступая к дому.
— Нам с тобой не о чем разговаривать.
— Хорошо. Хочешь сказать, что я не заслуживаю даже шанса? — его бровь вопросительно и нахально изогнулась.
— Дело не в этом, — еще два шага к дому.
Я уже чувствовала, что могу спастись, как вдруг Питт усмехнулся:
— Да ты просто боишься.
— При чем здесь…
— Боишься, Лимма, признай это, — оборвал парень, — тебе хочется поверить мне, но ты упорно ставишь барьеры. Проще к черту меня послать?
У меня — зубрилки и отличницы — вдруг кончились все слова. Я глотала ртом разреженный воздух, не зная, что ответить.
— Если так, — произнес Питт, закусывая губу, — у тебя здорово получается. А я стелюсь перед тобой, как идиот. Да я в жизни так не унижался ни перед одной женщиной.
Его взгляд стал требовательным и острым, как бритва.
— Мне пора, — упавшим голосом бросила я, резко разворачиваясь, и этим позорным бегством признавая правоту слов Сайверса.
Всего несколько шагов до крыльца показались мне бескрайним расстоянием по раскаленной пустыне. Я знала, что Питт глядит, как я сбегаю, усмехается и наверняка злится. Сто к одному, что он сядет за руль своей сверкающей тачки с твердым намерением никогда не возвращаться в эту глушь и не встречаться со мной.
Громко хлопнув дверью, я прошагала к лестнице, услышав голос Дейны, донесшийся с кухни:
— Не забудь про ужин!
— Я не голодна! — прокричала, хватаясь за перила и направляясь в комнату.
Просто дойти. Мне нужно спрятаться там от всего и подумать.
Как же я ненавижу себя! Почему не могу быть просто двадцатилетней ситайкой с бушующими гормонами, которая занимается сексом с тем, кто ей нравится, безо всяких предрассудков? Почему я не могу сказать Питту, что изнываю от желания ощутить вкус его губ и отдаться ему там, где он прикажет? Пусть даже в машине! Мне, черт побери, двадцать лет! Я уже совершеннолетняя, и я хочу Питта Сайверса! Хочу почувствовать его в себе, хочу испытать первый в своей жизни оргазм!