— Можешь просто сказать «спасибо». — Прайс читает ее мысли.
— Спасибо, — выдыхает Макс. — Я…
— В восторге от этого, я поняла, — фыркает Хлоя, потянувшись к сигаретам и обхватив одну губами прямо из пачки. — Где же она… — Прайс что-то ищет взглядом.
Макс улыбается, распахивает небольшой кармашек спереди сумки и достает оттуда черную массивную зажигалку; затем щелкает ей и подносит к сигарете; Хлоя глубоко затягивается и хмыкает.
— Я хочу тебе кое-что рассказать. — Макс ставит босые ноги поверх туфель. — Не знаю зачем, но мне кажется это важным. — Хлоя бросает на нее быстрый взгляд, кивает и вновь смотрит на дорогу. — Когда мне было чуть меньше десяти, я ходила в общую школу. Ту, что была недалеко от Академии. Кажется, это был третий класс. И одновременно со мной туда ходили две девушки лет шестнадцати — крыло для старших, не знаю, какой класс, возможно, десятый? Они были вместе. Понимаешь? Это чувствовалось даже мне, маленькой девочке. Я видела, как они целовались в коридорах, или за старым сараем по пути в школу, или недалеко от моего дома, вечером; однажды я видела их, когда снимала море.
Хлоя упорно продолжает смотреть на дорогу; и тогда Макс запускает пальцы в свои волосы, растрепывая их еще сильнее.
— Я все время за ними подсматривала, — признается она. — Мне было так интересно наблюдать. Они были старше меня, опытнее, были такими красивыми, влюбленными, светлыми. Я следила за их жизнью, как сумасшедшая. Знала, когда они поссорились, какие у них предметы. Нет, я не маньяк, — спешно добавляет она. — Просто… я будто питалась их энергией. Это было так странно. И так прекрасно. И в один прекрасный день я захотела так же.
— Как? — не своим голосом спрашивает Прайс.
— Как они, Хлоя, ты что, не понимаешь? — удивленно отвечает Макс. — Любить кого-то так же, как любят друг друга они. Эти двое. Они были такими разными, но я не могла представить одну без другой.
Хлое хочется ее ударить. Заткнуть. Заставить замолчать. Хлое хочется выпрыгнуть на ходу из машины — и распластаться на земле. Золото волос Рейчел, клубничный блеск для губ, мягкие пальцы, податливые губы — вечность на ладонях. Ей тогда казалось, что они могут все.
— Я однажды подумала, что хотела бы смотреть на них всегда, — продолжает Макс, но Хлоя ее перебивает:
— Да, давай, Макс, расскажи красивый драматический финал. В итоге выжили те двое, что не являлись парой, и один мудак, который стал третьим в их отношениях.
— Нейтан? — Ошеломленная такой резкостью Макс вздрагивает. — Та девушка…
— Рейчел Эмбер, — поправляет Хлоя. — Да, она спала с Нейтаном. Не знаю, как давно, но могу точно сказать, что спит и сейчас.
— Боже мой. — Макс закрывает рот руками. — Я не знала. Прости. Я лишь хотела сказать, что такой чистой…
— Такую грязную и гнилую любовь еще надо поискать, — горько усмехается Прайс. — Поздравляю, ты нашла. К чему эти внезапные откровения, Колфилд?
— Мне просто захотелось тебе что-нибудь рассказать, — пожимает плечами Макс, отворачиваясь к окну.
Больше они не разговаривают — Макс не сводит глаз с деревьев, проносящихся мимо, Хлоя следит за дорогой внимательнее, чем обычно. Указатель на Банкс/Аркадию Бэй* оказывается справа от них, и Хлоя сверяется с навигатором — до Аркадии остается семьдесят две мили.
Через четверть часа они въезжают в Банкс — серый унылый городок с парком в центре и отходящими от него одинаковыми улочками, и Хлоя долго крутится по ним, чтобы найти правильный выезд; на заправку они не заезжают, и Макс, убаюканная негромкой музыкой и шелестом шин по асфальту, потихоньку засыпает. Хлоя курит, не переставая, нервничая все больше.
Восемь лет назад ее забирал большой спасательный фургон, и они точно так же ехали по трассе, все как один прилипнув к окнам, навсегда прощаясь с городом. Восемь лет назад она думала, что больше сюда не вернется.
OR-6 W открывается перед ними, когда Хлоя совсем отчаянно жмет на газ — и выезжает прямо на покатое, совершенно пустое шоссе. Впереди лес и горы, и где-то там, меньше чем в часе пути, должна быть Аркадия. Шестая трасса окончательно впадает в густой лес, и Хлоя чувствует себя как в ужастике. Впервые за несколько дней страх полностью завладевает ей, заставляет ладони взмокнуть, а спину — покрыться мурашками.
Они проезжают Гленвуд с его красочной растительностью, Смит Хомстед с одинокими домами, пересекают Джордан Крик — некогда цветущий, а сейчас уже заброшенный кемпинг-лагерь, и снова скрываются между деревьев, и Макс, разбуженная каким-то странным чувством, просыпается.
Время становится другим — более податливым, сдающимся, безопасным. Макс словно лепит его из глины — мягкая, пахнущая землей эссенция легко сминается в ладони, и Колфилд делает вдох.
— Макс?.. — отзывается Хлоя. — Что такое?
Колфилд вытягивает ладонь вперед и словно вырывает клочок времени из реальности — настолько явственно ощущается мир вокруг нее.
— Мы скоро приедем, — больше утверждает, чем спрашивает Макс.
— Да, — кивает Прайс. — Двадцать минут. Меньше.
Река Уилсон, глубокая, с быстрым течением и кристально-чистая, становится все мельче и мельче, деревья больше не кажутся такими большими и страшными, но в горле у Хлои комок, и руки впиваются в руль до побеления костяшек.
Фэрвью — последний крошечный городок на пути к Аркадии — они проезжают на максимальной скорости, стараясь не задерживаться среди серых домов и людей-теней, снующих между ними.
— Мне страшно, — говорит побледневшая Макс, и ее огромные серые глаза распахиваются еще шире.
Воздух начинает пахнуть солью, хотя они обе уверены, что до побережья еще несколько миль. Хлоя сбавляет скорость и, надеясь, что им не придется объезжать город со стороны маяка, медленно едет мимо таблички «Добро пожаловать в Аркадию Бэй».
Макс вцепляется в сиденье. Она знает: сейчас она может перевернуть историю, отмотать время назад на несколько лет; что-то, что дало ей эти силы, почувствовало ее приближение.
— Хлоя…
Из носа капает кровь, и Макс зажимает его салфетками и запрокидывает голову.
— Вижу, — откликается Прайс. — Остановиться?
— Нет! — сипло выкрикивает Макс. — Едем!
Лесополоса наконец заканчивается, и Хлоя съезжает вниз.
Макс убирает салфетку от лица.
Той Аркадии, которую они помнят, и той, которую они увидели в последний раз, больше не существует. Обломки домов давно убраны, но на их месте новые не возведены — только пара сараев и пустырь, словно города и не было; некогда прекрасная Аркадия Бэй сейчас похожа на луг с несколькими проложенными через него улицами.
Они сворачивают по шоссе налево, и Хлоя, вздрогнув, упирается в Академию, словно выплывшую из густого прибрежного тумана — остатки красного кирпичного здания надежно охраняет высокий забор с пиками на верхушках; проезжают мимо пустой парковки. Удивительно, но фасад почти не пострадал, — кое-где до сих пор видны витражные окна.
— Здесь… — начинает Макс.
— Зловеще, — подбирает Хлоя идеальное слово.
— Ты знаешь, куда нам надо?
Солнце спряталось, оставив за собой только тяжелое небо и туман, и Прайс кажется, что она попала в другой мир.
— Нет.
Вернуться к началу.
Они едут по центральной улице Аркадии вниз, к заливу, и Хлоя не видит ничего, кроме пустоты — или выкорчеванного, торчащего из-под земли, поросшего травой фундамента некогда жилых домов.
— Здесь ничего не осталось. — Макс качает головой.
Хлоя не отвечает: руки сами поворачивают сначала направо, затем налево — и они, наконец, останавливаются.
От дома Прайс остались только кирпичи, разбросанные по всему периметру, да несколько стальных листов, когда-то служивших отделкой гаража.
Хлоя проводит у бывшего дома меньше десяти минут — ее память надежно зарыла эти воспоминания, а сейчас они и вовсе покрылись пылью и обросли мхом, как эти останки некогда родного дома.