- Верунь, ты сама дорогу в свою комнату найдешь? - тут же окликнул девочку Валентин.
Та в ответ кивнула и убежала. Несмотря на лишний вес, двигалась она, когда хотела, очень стремительно.
- Видела? - спросил Валентин, когда мы вышли в сад и направились к калитке. - Эк Ваню-то перекосило от слов Лукьянца. Вот ещё одна мина замедленного действия. Папенька её сам под себя подложил и считает, что она никогда не сработает… А ведь если что - рванет, так, что мало не покажется.
- Что ты имеешь в виду? - не поняла я.
- Да все сразу. Я тебе вчера уже слегка намекнул, но человеку со стороны разобраться во всем этом винегрете сложно. Если бы не этот труп в ванне, я бы молчал - постепенно ты бы сама все поняла. Но сейчас мне это уже очень не нравится. - Он подчеркнул слово «очень».
Мы вышли на дорогу, ведущую к реке, и свернули в лес. Где-то стучал дятел, со стороны пляжа доносился детский визг.
- А мне нужно это понимать? Ты уверен?
- Не знаю, я ведь эгоист, мне нужно, чтобы кто-то со мной ответственность делил. А никто не хочет. В принципе, можешь отказаться.
- Ладно, - вздохнула я. - Ответственность я делить не собираюсь, но моральную поддержку обещаю. Так что там насчет мины?
- Ванечка Борцов ведь только номинально секретарем числится… - задумчиво произнес Валентин, пиная сосновые шишки. - На самом деле он - папенькин редактор и литературный негр в одном флаконе. И негр куда больше, чем редактор.
- А теперь переведи на нормальный язык, - потребовала я.
- Перевожу, - вздохнул Валентин. - Ты думаешь, что это Игорь Михайлович Каховский сам-один свои книги пишет? Нет! Он, конечно, способен придумать какую-нибудь историю и даже как-то написать её, но все это почти рыба, скелет без мяса и жизни… черт, давай лучше на примере. Допустим, есть некий эпизод - герой едет к замку через лес. Автор так называемой рыбы напишет - герой верхом на лошади едет ночью через дубовый лес и видит перед собой огромный замок. А совсем другой человек распишет этот эпизод. В нем будут и храпящий от страха вороной жеребец, и отражение луны в его глазах, и волчий вой, и зловещий шум ветра в ветвях старых деревьев, и очерченные звездной россыпью силуэты остроконечных башен, и скрип цепей подъемного моста и крики стражников. И все это так изобразит, что у читателя - мурашки по коже. Но на обложке книги, состоящей из таких эпизодов, будет напечатана фамилия первого, а не второго. Поняла?
- Нет, - твердо ответила я. - То есть разницу я поняла, но мне неясно, почему второй на это согласен. Он же мог написать и опубликовать эту книгу под своим именем.
- Мог бы, - согласился Валентин. - Но... есть такое понятие - бренд. Раскрученный товарный знак, имя на рынке. Если написанную вторым автором книгу напечатают под его собственным именем, то минимальным тиражам, и получит он за неё копейки. А под брендом, тираж будет в десятки раз выше и гонорар - соответственно. Как говорится - почувствуйте разницу. Вот иногда и приходится выбирать - то ли самостоятельно, без каких-либо гарантий успеха карабкаться, то ли смириться и писать за чужого дядю.
- Стоп! - сказала я и резко повернулась к собеседнику. - Ты сказал - раскрученное имя. А за счет чего оно раскрутилось?
- Умница, главное ты уловила, - похвалил меня Валентин. - Пошли вон на том бревне посидим.
Мы устроились на поваленной березе. Тут было тихо - посторонние звуки почти не доносились.
- Теперь насчет имени. Тут есть опять-таки два варианта - или ты большой талант и работяга, и издатель, видя это, делает ставку и вкладывает средства в твою рекламу - в расчете на то, что потом получит прибыль, или… ты сам вкладываешь в неё денежки. Оплачиваешь раскрутку из своего кошелька, и тебя начинают хвалить критики, показывать по телевизору, упоминать повсюду, и пошло-поехало.
- Валентин, - я закатила глаза, - но даже если разрекламировать первую книгу по всем телеканалам и во всех газетах, все равно - её прочитают. И если написано скучно и бездарно, вторую уже не купят.
- А для этого и нужен тот самый редактор-негр! Он превратит любой бред в продаваемую конфетку. Читателя за уши будет не оттащить!
- Значит, ты хочешь сказать…
- Не только хочу, но и говорю - все тексты, которые ваяет отец, становятся неузнаваемыми, пройдя через Ванины руки. Мало того, если раньше господин Каховский действительно писал романы, а Борцов редактировал их, то потом папенька понял, что смысла утруждаться нет - все равно текст будет переписан практически заново. Так что теперь он в лучшем случае создает лишь ту самую рыбу - синопсис. А бедный негр делает все остальное. Но! - тут Валентин поднял указательный палец. - Платит он ему за это хорошо. Очень хорошо. Поэтому Иван и терпит. Через силу, но терпит. А сегодня его эксплуататоры перегнули палку, заметила?