Отвыкшая от столь титанических усилий, я уснула едва ли не в обнимку с пылесосом. А рано утром уже тащилась на электричку — в Туле меня обещали встретить. Удобнее, конечно, было поехать на своей машине. Я бы так сделала, будь у меня «Ока», а не новенький, подаренный Джеймсом «Форд». Такая тачка няне не по статусу.
Электричку я пережила нормально.
Около справочного бюро топтались сразу трое разномастных мужчин. Один из них, невысокий крепыш в футболке с оскаленной волчьей мордой на груди, заметил мою соломенную шляпку и помахал рукой.
— Александра Викторовна? — довольно равнодушно поинтересовался он.
Я кивнула.
— А я — Женя, водитель Игоря Михайловича. Машина на стоянке, идемте.
Он подхватил мою сумку и, не оглядываясь, направился к выходу. Вот как, оказывается, у писателей бывают личные шоферы. А ещё, наверное, горничные, повара, садовники и личная охрана. Вскоре я убедилась, что ошиблась только в одном — охранников у Каховского не было. Зато остальные — полный комплект. Плюс няня, то бишь я.
Дорога заняла у нас почти час. Насчет глухомани Василиса правильно сказала — мы ехали через какие-то леса, поля, поселки и небольшой город. Последний назывался Ромовск — двухэтажные домишки, универмаг и мэрия, которую грудью защищал бетонный вождь мирового пролетариата.
- Тут железной дороги нет, - объяснял Женя. - До ближайшей станции автобусом ехать надо.
От города Ромовска до дома, в котором мне предстояло прожить как минимум месяц, было ещё километров пятнадцать. Через густой лес с опасным поворотом на самом краю глубокого обрыва.
- Каменный карьер, - пояснил Женя.
После карьера дорога пошла вверх. За лесом сверкнул изгиб не слишком широкой реки и появился небольшой поселок — несколько довольно больших особняков, построенных так, чтобы быть как можно дальше друг от друга. Участки поражали размерами — каждый не меньше гектара. И откуда тут такие хоромы?..
Особняки окружала россыпь обычных деревянных дач и изб с подворьями. Назывался поселок Ивановкой.
Тем временем машина — золотистый джип — свернула, проехала по улице, и мы оказались перед воротами из ажурного металла. А забор… да, похоже, скорее, на крепость — поверху кирпичной трехметровой стены торчали острые стальные пики.
— Места у нас тут довольно глухие, — пояснил Женя, ожидая, пока управляемые автоматикой ворота откроются. – Но тихие, криминала нет.
К дому вел бетонный проезд. Никаких особых роскошеств за оградой я пока не увидела — ни фонтанов, ни скульптур, ни даже клумб. Просто участок леса, который пытались слегка окультурить и превратить в небольшой парк. Очень мило – фонарики и несколько скамей-качалок под полотняными тентами, вот и все благоустройство. Хотя нет, за деревьями просматривался ещё и сложенный из кирпича очаг - тоже под тентом.
Но лучше всего был дом. И хорош он был не помпезностью или современными архитектурными изысками, а стилем. Это было настоящее шале — природный камень, белая штукатурка и дерево. Скатная кровля на толстых темных балках, окна с частыми переплетами, неширокие балконы, сужающаяся кверху высокая труба — все создавало образ европейского загородного дома.
Пока я рассматривала свое новое жилище, дверь распахнулась и навстречу мне вышла женщина. Вначале она показалась мне совсем юной девушкой, настолько точеной и изящной была фигура в бриджах и белой блузке. Но когда она подошла, стало видно, что ей уже за тридцать — возраст выдавали едва заметные морщинки у глаз, да и сами глаза — они были серьезными и даже печальными.
— Здравствуйте, — голос её был низким и мягким, — я Лаура, хозяйка этого балагана.
— Здравствуйте, Лаура… — я сделала паузу, и она поняла, небрежно махнув рукой:
— Просто Лаура, о моё отчество можно язык сломать, так что лучше не заморачиваться.
— А я Александра, лучше — Саша.
— Саша? Точно Саша, а не Алекс? — она заправила за ухо темные вьющиеся волосы и засмеялась. Было в этой женщине что-то южное, экзотическое. И миндалевидные черные глаза, и точеный нос с нервно подрагивающими крыльями, и пухлые капризные губы. А ещё от неё пахло совершенно умопомрачительными духами.